Дорога за грань (СИ)

Это я сейчас был в тумане беспомощности. Анжей же, как всегда, мыслил ясно, смотрел в корень, искал решения. Это была его натура, находить решения, брать пазл и вытаскивать из него истину.

- Помнишь зашифрованное письмо?

Мне пришлось рассказать Анжею и про то, как мы вышли на этих вайо, и о том, как узнали, что они закупали дурь, рассчитанную на даккарцев, и как и зачем программировали. Мне хотелось, чтобы кто-то наконец со всем разобрался и всё уладил. Это было глупо. Это была моя жизнь, моя слабость и мой Эком, а значит, и решать это нужно было мне. Только я этого сделать не мог.

Расспросив наконец обо всех деталях, Анжей некоторое время молча пил свой портвейн, потом спросил:

- Ты ведь не проходил обряд первой крови?

Я помотал головой:

- Не проходил.

Мама была в ужасе от одной идеи, что я должен лишить жизни какого-то человека. Да и сам я тоже был счастлив пропустить это страшный обряд. Не потому, что боялся убить: тогда, в 17, мне казалось, что это легко, что мне, в принципе, ничего не может помешать это сделать. Нет, тогда я просто боялся, что об обряде узнают на Селене, и это понизит мой и без того невысокий брачный рейтинг.

- И ты никогда раньше не убивал?

Анжей смотрел мне в глаза, требуя ответа.

- Нет.

Около обеда я наконец протиснулся в клинику. Эком лежал на постели, подключенный к куче приборов, но уже не такой серый. Возле его кровати, сгорбившись, сидела Палма. Вот кто убил бы не задумываясь, и не только врага.

Доктора сказали, что опасности больше нет. Уровень этой клиники позволял заштопать и более серьёзные повреждения. С эльфиком всё будет хорошо, через пару недель снова будет язвить мне и рыскать по хайму, пытаясь насолить Анжею.

Заходить я не стал. Во-первых, кукла-медсестра ворчала, что раненному нужен покой, он только что перенёс сложную операцию. Во-вторых, сам Эком всё равно спал, а что я скажу Палме? Да она собственными руками меня придушит, если поймёт, что эльфик пострадал из-за меня, из-за моей беспомощности!

С этим нужно было что-то делать. Нужно было искать способ договариваться со своими чувствами и принципами, искать компромисс. Придумывать блоки или ещё что-то, что поможет избежать такой ситуации в будущем.

Я пытался набрать Морок, но ответила Очарование, сказав, что моя легенда проводит занятие. И она не станет её отрывать, потому как, в отличие от Экома, со мной всё хорошо. "Они закончат завтра днём, она выспится и спустится к тебе"

Да, со мной всё в порядке. Мне просто нужно успокоиться и всё обдумать.

Эком:

Очнулся я в больничной палате хайма. Большая часть тела не ощущалась, хотя визуальный осмотр говорил, что всё на месте и функционирует. Обезболивающее? Да ладно, я привыкший к ранениям, мог бы и потерпеть.

У кровати сидела Палма. Просто сидела и улыбалась самой бабской из своих улыбок:

- Я сказала учителю: пусть делает, что хочет, но без приказа по братству об обязательном ношении имперской брони в чужих портах я больше ни одного мужа из хайма не выпущу. Мне плевать, сколько это стоит и как выглядит. Я не могу тебя потерять.

Я улыбнулся. Было что-то особенное в её словах. Она волновалась обо мне. Она не была штабной крысой и умела ходить под выстрелами, она не боялась смерти, но моя жизнь была важна для неё сама по себе. Логика подсказывала, что я просто не смогу исполнить договор, если погибну, но о договоре она сейчас не говорила, она говорила обо мне. У неолетанок есть такая черта: они не умеют драться за себя, но порой готовы вцепиться в глотку за своих мужиков.

Глупо, но это было приятно. Я был слаб даже для того чтобы толком открыть глаза, но мне нравилось слушать, как Палма ругается, обещая вырезать всю армию вайо и тот несчастный порт, где меня ранили. Да уж, на её фоне я никогда не буду выглядеть маньяком! Я ощущал себя дома. Среди тех, кто принимает меня своим. Среди тех, кому я дорог. Мне было приятно слушать проклятия на головы моих врагов, да что там врагов, случайных людей, проявивших грубость к моей драгоценной персоне.

У даккарцев не принято навещать раненых. Раненый воин слаб, а мужчине неприятно, когда его видят слабым. Но здесь, в этом месте, это не имело значения. Мне было приятно, когда вокруг меня толпились Палма и мои женщины. Они не видели моей слабости. Они, отбросив всякую логику, поражались моей силе. Шептали что-то о том, что я герой и что ждут моего выздоровления, кормили меня с ложки, подносили пить. Это было смешно и глупо, но мне было приятно обнаруживать их рядом, выныривая из болезненного сна. А погружаясь в него, снова знать, что они останутся здесь.

К вечеру в палату протиснулся Данко:

- Почему ты спас его?

- Обязанность любого воина защищать своего командира. Веникем лидер братства, защищать его обязанность и честь любого, кто считает себя частью этого братства.

Венки:

За окнами занималось утро. Я стоял через коридор от палаты Экома уже больше часа. Труднее всего было бы объясняться с Палмой, но она уже ушла поспать. Сейчас возле Экома остались две женщины. Сам он по большей части спал. За этот час я лишь раз заметил, что он приоткрыл глаза.