Дорога запустения

Господа Любопыт, Варвар и Нососуй моментально вскакивают с мест. Женевьева Тенебрия лишается чувств, ее уносят. Судья Нужни вздыхает. Опять зуд в анусе; да что ж такое. Защита и обвинение препираются. Обвиняемый поглощает завтрак – поджаренный хлеб и кофе. Проходит час; присяжные, зрители и свидетели уходят работать в полях. Доводы сталкиваются и парируются. Судья Нужни борется с настойчивым желанием засунуть палец в зад и расчесать источник раздражения до крови. Два часа долой. Видя, что бесконечные пререкания требуют вмешательства, судья Нужни стучит молотком и объявляет:

– Привидение допускается к даче показаний.

Раджандра Дас пробежался по полям и жилищам Дороги Запустения, созывая присяжных, свидетелей и зрителей. Двое пропавших присяжных так и не нашлись: Микал Марголис и Марья Кинсана.

– Вызывается дух Гастона Тенебрии.

Духоловы показывают друг другу сжатые кулаки – знак триумфа. Эд Галлачелли вкатывает временаматыватель второй модели и проверяет датчики, установленные по краям пузыря.

– Вы меня слышите? – пищит дух. Приведенная в чувство Женевьева Тенебрия срочно грохается в новый обморок. Через радиоусилитель Эда Галлачелли голос фантома звучит скрипуче, но сносно.

– Итак, м-р Тенебрия – или скорее покойный м-р Тенебрия, – правда ли, что этот человек, обвиняемый, убил вас в ночь на тридцать первое июлявгуста, приблизительно в двадцать минут пополуночи?

Привидение весело закувыркалось в синем хрустальном пузыре.

– У нас с Джои в прошлом были разногласия, я признаю́ это первым, однако теперь, когда я отбыл на свидание с Панархом, все прощено и забыто. Нет. Не он убил меня. Он меня не убивал.

– Но кто тогда?

Женевьева Тенебрия обрела сознание, чтобы услышать имя убийцы мужа.

– Это был Микал Марголис. Он меня убил.

В последующем гаме Женевьева Тенебрия отключилась в третий раз, а Матушка радостно прокукарекала: «Говорила я, мой сынок вам еще покажет!» – и судья Нужни застучал молотком так сильно, что отскочила головка.

– Еще немного эдакого шума, и я оштрафую вас всех за неуважение, – прогремел он. Порядок восстановлен, призрак Гастона Тенебрии разматывает скорбный клубок показаний о супружеской измене, животной страсти, жестокой смерти и непозволительной тройной связи между Гастоном Тенебрией, Микалом Марголисом и Марьей Кинсаной.

– Наверное, нужно было воздержаться, – пищал фантом, – но я по-прежнему считал себя привлекательным мужчиной; мне хотелось знать, не утратил ли я навык очаровывать дам, и я флиртовал с Марьей Кинсаной, потому что она такая красивая женщина.

– Гастон! – завизжала вдова, очухиваясь от третьего обморока и готовясь к четвертому. – Как ты мог… со мной… так?

– Тишина, – сказал судья Нужни.

– А что у нас с ребенком, дорогая? – спросил дух. – Отойдя в мир иной, я узнал немало интересного. Например, откуда взялась малышка Арни.

Женевьева Тенебрия расплакалась и была уведена из зала Эвой Мандельей. К пущему изумлению граждан Дороги Запустения, дух возобновил рассказ о тайных свиданиях и интимном перешептывании под шелковыми простынями. Изумление – и восхищение – проистекали из того, что непозволительный адюльтер такого накала (и с участием такой откровенно распутной персоны, как Марья Кинсана) можно, как оказалось, успешно скрывать в городке с населением двадцать два человека.

– Она запудрила мне мозги. Но теперь я все понял. – Метемпсиханув на Небесно-Достойный План, Гастон Тенебрия узнал о том, что Марья Кинсана в то же самое время путалась с Микалом Марголисом. – Она сталкивала нас лбами: меня, Микала и своего брата Мортона; сталкивала лбами, чтобы повеселиться. Она обожает манипулировать людьми. Микал Марголис – что ж, он всегда был своевольным мальчиком, а в любви ему не везло; осознав, что соперник – я, он не выдержал. – Подозрительный Микал Марголис шпионил за Марьей Кинсаной и Гастоном Тенебрией, украдкой наблюдал, как те любят друг друга. Тогда-то его и стало потрясывать. В клинике он содрогался от подавляемого гнева, ронял инструменты, проливал что мог. Напряжение росло, пока кровь не забурлила в жилах, словно бьющийся о скалы океан, пока не лопнула черная язва с древней гнилью. Микал Марголис выследил Гастона Тенебрию, когда тот возвращался домой со свидания и шагал вдоль железной дороги.

– Он подобрал короткий, с полметра, кусок рельса, лежавший у полотна, и ударил меня сбоку по шее. Моментальный перелом позвоночника. Я был убит на месте.

Тут призрак прекратил давать показания, и его выкатили прочь. Судья Нужни сказал напутственное слово присяжным; попросив сохранять объективность по поводу услышанного и увиденного, он отпустил их посовещаться и вынести вердикт. Присяжные, которых теперь стало семеро, совещались в трактире «Вифлеем-Арес Ж/Д». Никто не заметил, как Мортон Кинсана ускользнул во время выступления последнего свидетеля.

В четырнадцать четырнадцать присяжные вернулись.

– По вашему мнению, виновен обвиняемый или нет?

– Невиновен, – сказал Раэль Манделья.

– И это решение разделяете вы все?

– Да.