Дорога затмения

Холмы подернулись зеленью, повсюду пестрели цветы, конники забирались все выше и выше. Через какое-то время тропа раздалась, позволив им снова держаться рядом. Они молчали. Подъезжая к развилкам, Чи-Ю подбородком указывала, куда повернуть. За одним из таких поворотов перед ними вырос олень. Лошади дрогнули, а олень, кося влажным глазом, прыгнул в подлесок.

Чи-Ю рассмеялась.

— Добрый знак! — сказала она.

Сен-Жермен взмахом руки дал понять, что и он думает так же.

Ли через три они выехали на поляну, где дыбилось нечто подобное перевернутому гнезду огромнейшей птицы. Следы вокруг этого неимоверного скопища веток и прутьев сказали, что служит оно, по всей видимости, ночным убежищем для овец, которых сейчас поблизости не наблюдалось.

— Отары, похоже, пасутся на склонах, — пробормотала Чи-Ю. — Полагаю, нам следует их поискать.

Пустая затея, подумалось ее спутнику, но вслух он дипломатично сказал:

— Здесь множество луговин и распадков.

— Сначала обследуем водопады. Я знаю одно тихое озерцо, удобное для водопоя. Фан там частенько бывает. — Китаянка направила лошадь к загону и убедилась, что вход в него плотно завален.

— Они ушли на весь день, — заключила она.

Сен-Жермен тряхнул головой. Не стоит показывать, что ему делается не слишком комфортно возле овец или возле бегущей воды.

— Что ж, не будем тогда терять времени зря, — сказал он преувеличенно бодро.

— Да. — Чи-Ю, хорошо знакомая с местностью, уверенно послала гнедого к дальней поросли молоденьких сосен.

К полудню они отыскали троих пастухов. Чи-Ю, представив им своего спутника, коротко изложила, чего она от них хочет. Фан с братом слушали и кивали, старый Но-Ей презрительно хмыкал. Когда китаянка умолкла, он сердито пошевелил седыми бровями.

— Не подобает тебе меня поучать. Ты — женщина, и притом молодая, я же — мужчина преклонных лет. Я многое повидал в этой жизни. Это я должен решать, как правильней поступить, твое же дело — молчать и повиноваться.

Наклонившись в седле, Сен-Жермен попытался его урезонить:

— Ты ошибаешься, почтенный Но-Ей. Военачальница Тьен никого тут не поучает, она просто заботится о безопасности жителей окрестных селений. Ты отказываешься содействовать ей? — Не имея достаточной практики, он с трудом подбирал обороты местного диалекта, но тем не менее старик понял его.

— Хороша парочка — баба и инородец! По мне, уж лучше монголы. — Пастух сплюнул и вызывающе посмотрел на Чи-Ю.

Та среагировала мгновенно. Меч, вылетевший из ножен, блеснул в воздухе и плашмя обрушился на плечи строптивца.

— Повторишь такое прилюдно — не миновать тебе порки! — Китаянка выпрямилась в седле. — Данной мне властью освобождаю стоящего здесь Но-Ея от его обязательств перед крепостью Мао-Та. Объявляю официально, что и гарнизон крепости освобождается от обязанности его защищать. Если презренный Но-Ей станет искать на заставе прибежища, ему в нем будет отказано. Если он попросит охраны — для себя или для своего стада, ему будет отказано в таковой. Даже в болезни, даже изнывая от голода или жажды, пастух Но-Ей не получит помощи в Мао-Та. — Покончив с формальностями, Чи-Ю резко развернула гнедого, пристукнула каблуками и поскакала вниз по утоптанной овцами луговине.

— Кратко, но справедливо, — сухо сказал Сен-Жермен и ощутил укол жалости, хотя в глазах старика тлела непримиримая неприязнь. — Ты сам виноват, но… не робей. Все еще как-нибудь обойдется. — Он подобрал поводья и поспешил за Чи-Ю. Та мчалась во весь опор и даже не пожелала повернуть головы, когда с ней поравнялись.

— Безмозглый старый болван! — пробормотала она сквозь сжатые зубы.

Сен-Жермен смолчал, но стал постепенно переводить своего жеребца на шаг, надеясь, что китаянка сделает то же.

— Вы правы, такая скачка не доведет до добра! — Чи-Ю повторила маневр спутника. — Мне не следовало так горячиться. Старик ничего нового, собственно, не сказал. Ю А, по сути, говорит то же самое.

— Возможно, — предположил Сен-Жермен, пристально вглядываясь в извивы тропы, — вспышку в вас вызвало его равнодушие к вашим усилиям спасти Мао-Та. Что ж, он дорого за него заплатил.

— От равнодушия до предательства один шаг. — В жестком тоне военачальницы сквозила обида.

— Ну-ну, — примирительно протянул Сен-Жермен. — Старцы порой бывают упрямы. Впрочем, в военное время спускать такое нельзя. То, как круто вы с ним обошлись, заставит задуматься многих. — Ему очень хотелось как-то утешить Чи-Ю. Взять, например, и погладить по голове, словно обиженного ребенка. Он усмехнулся, подумав, что бы в этом его порыве усмотрел Руджиеро.

— Над кем это вы посмеиваетесь? Надо мной? — с вызовом спросила она.

— Над собой, Тьен Чи-Ю, — буднично отозвался он и сменил тон: — Теперь вы хотите встретиться с лесником? И с его помощниками, не так ли?

Чи-Ю взглянула на небо.

— Мы припозднились. Сомневаюсь, что их удастся найти до заката. Вернемся, пожалуй, в крепость, а завтра я пошлю на переговоры Ю А.