Дорога затмения

— Мне тоже так показалось. — Сен-Жермен оглянулся: их никто не преследовал, однако на сердце его сделалось неспокойно, а в мыслях вдруг воцарился полнейший сумбур. Он попытался себя убедить, что это смятение вызвано продвижением по неведомой территории, а вовсе не странным поведением нищего.

Часа через два они спешились у придорожного ручейка.

— Что это? — спросил Руджиеро, указывая на круглые башенки, высящиеся над лениво журчащей водой.

— Не знаю, — сказал Сен-Жермен. Узкие, остроконечные, высотой в два человеческих роста башенки походили одна на другую, словно их выточили на гигантском станке по единому образцу. Он пошел было к ним, но, ощутив гнилостный запах, остановился. — Руджиеро, я думаю, нам лучше убраться отсюда.

Глаза Руджиеро расширились.

— Почему?

Ответ хозяина был уклончив:

— Здесь сильно попахивает мертвечиной… залежавшейся, надо сказать. Эти башенки, может статься, вознесены как предупреждающий знак, что чего-то здесь делать нельзя, например пить эту воду. — Сен-Жермен поймал за узду сходящего к ручейку пони. — Похоже, так все и обстоит. Уедем отсюда. Найдутся еще и другие ручьи. — Усаживаясь в седло, он добавил: — Неплохо, конечно, передохнуть, но мы это сделаем дальше.

Руджиеро пришлось прикрикнуть на истомленных жаждой животных. Наконец караван тронулся с места и двинулся дальше — по то ли дороге, то ли тропе, слегка припорошенной снежной крупкой.

Солнце подбиралось к зениту, когда впереди показалась развилка. Оба пути были одинаково торными.

— Куда мы теперь? — спросил Руджиеро, склонив голову набок.

— Не знаю, — сказал Сен-Жермен. Он спешился и повел пони к купе деревьев, чернеющих несколько в стороне. — Сначала нужно как следует отдохнуть, а к вечеру тут либо пройдет кто-нибудь знающий эту местность, либо нам придется выбрать дорогу самим.

Слуга, кивнув, пошел осмотреться. Сен-Жермен привязал свою маленькую лошадку к разлапистой низкорослой сосне и занялся остальными животными. Те стояли, понурив морды, вяло переступая с ноги на ногу. Вернувшийся Руджиеро сказал:

— Тут под деревьями есть сухое местечко. Небольшое, но все-таки лучше, чем ничего.

— Сможем ли мы оттуда следить за дорогой?

— Думаю, да. — Слуга уже перетряхивал торбы для корма. — Эти животные изумляют меня.

Сен-Жермен огладил шею ближайшего пони.

— Они и вправду выносливы, но сейчас нуждаются в отдыхе. Ночной переход окончательно вымотал их. — Он наклонился, отстегивая подпругу, и вдруг нахмурился. — Надо бы где-нибудь раздобыть новую упряжь. Или найти шорника, способного починить это старье. — Снятое седло полетело в груду других седел. — Есть же тут где-нибудь постоялый двор…

— Или какой-нибудь монастырь, — откликнулся Руджиеро. — Но нам пока ничего подобного не встречалось.

— И это более чем загадочно. Исходя из того, что нам с тобой говорили, монахи должны здесь жить на каждой скале, а мы видели лишь одного, но даже и тот от нас отвернулся.

Руджиеро, занятый решением более неотложных задач, предпочел промолчать. Усталые пони срочно нуждались в кормежке, да и у него самого непрерывно сосало под ложечкой. Надо бы срочно разжиться куском свежего и, желательно, еще теплого мяса. Что до хозяина, то ему тоже необходимо поддержать свои силы, хотя он о том и молчит.

— Давай-ка соорудим укрытие для лошадок, — предложил Сен-Жермен. — После такого тяжелого перехода резкое охлаждение может им повредить. — Он указал на два дерева. — Повесив между ними циновки, мы тем самым защитим пони от ветра, а веревки послужат для сушки мокрых вещей.

До слуги долетел короткий смешок, потом хозяин сказал:

— Надо как-то устраиваться, раз уж мы здесь застряли.

— Надо, — кивнул Руджиеро, мысленно проклиная огниво. Искры летели, но щепки не занимались, робкое пламя вспыхнуло лишь после серии неудач.

Сен-Жермен какое-то время возился с циновками, потом негромко сказал:

— Мне никак не избавиться от ощущения, что за нами следят, хотя вокруг никого вроде бы нет.

— Возможно, подпаски? — предположил Руджиеро.

— А где же тогда их стада? — Сен-Жермен помрачнел. — Похоже, меня все еще смущает предательство Тцоа Лима. — Он покачал головой и надолго умолк. Молчал и слуга, с головой ушедший в работу.

Вода в котле понемногу забулькала, огонь весело затрещал, и лицо Сен-Жермена несколько прояснилось.

— Я тут подумал, — сказал он слуге, — и решил, что нам лучше вернуться к дневным переходам. Это, конечно, опаснее, но дает надежду встретить кого-нибудь, кто укажет нам путь.

Руджиеро кивнул:

— Возможно, вы правы.

Наконец пони были накормлены, костер догорел. Руджиеро полез в укрытие, а Сен-Жермен, повинуясь порыву, пошел к сложенным горкой вещам и нашел среди них катану, врученную ему Масаги. Он сунул ножны за пояс, поправил эфес клинка и тоже забрался в укрытие, примостившись возле слуги.

— Ночью пойдет снег.

Руджиеро покосился на катану, заткнутую за пояс хозяина, и повернулся на другой бок.

* * *

Отчет монастыря Рдо-рье Дбанг-бжи, представленный в ламасерию Бья-граб Ме-лонг йе-шиз.