Дорогая Эмили (ЛП)

В этот момент мой организм перестает меня слушаться, и я начинаю дрожать. Сначала плечи, затем руки, и наконец все тело. Вот-вот упаду. Слез еще нет, но я открываю свой рот в безмолвном крике. Бэкка и Кэлли обступают меня с двух сторон. Они поддерживают меня за руки и подводят к кровати, чтобы я могла присесть на ее краешек.

Мы молча располагаемся на кровати, в то время как Мэнни стоит перед нами, скрестив руки на своей широкой груди. Они дают мне возможность разобраться в обуревающих меня эмоциях, и с моих губ срывается крик. Рыдания сотрясают все мое тело, и я скручиваюсь на кровати в позе зародыша. Кэлли гладит меня по волосам, а Бэкка стоит передо мной на коленях, держа за запястье, при этом ее нос почти касается моего. Я не сомневаюсь, что она ощущает мои слезы на своих щеках.

Минут десять Мэнни нас не тревожит, а затем снова берет наши стаканчики и передает нам напитки.

— Единственное, что может помочь, Кар, — это если ты все расскажешь. Так что выкладывай, — произносит он.

— Дорогая, чтобы ты не хотела сказать, мы здесь ради тебя, — присоединяется Кэлли. — Ну же, пожалуйста.

В глазах Бэкки, опухших и красных от слез, появляется умоляющее выражение. Она смотрит на меня и молчаливо кивает. Я больше не могу тянуть. Залпом выпиваю розовое вино и выпаливаю:

— Меня изнасиловали в Хэллоуин.

Все трое одновременно делают вдох, и кажется, в комнате не остается воздуха. Я думаю, это не совсем то, что они ожидают услышать. Глаза Мэнни так широко распахнуты, что я отчетливо вижу, насколько они насыщенно голубые с белой каемкой. Его зубы стиснуты, а лицо искажено яростью. Руки сжимаются в кулаки так, что костяшки белеют. Бэкка качает головой и повторяет лишь «нет». Кэлли подвигается ближе и обнимает меня со спины. Я слышу ее мягкий шепот:

— Дорогая, все нормально. Я знаю, знаю.

Она знает? Я смотрю на нее, а она лишь качает головой и гладит меня по щеке.

— Мы здесь ради тебя, Кар. Расскажи нам, что произошло.

И я рассказываю им все. Все, что случилось до и непосредственно во время изнасилования. Каждую деталь до того момента, как я отключилась. Каждую. Деталь. Физически я опустошена и обессилена. Когда у меня не остается больше слез, приходит очередь моих друзей плакать.

Мэнни первым нарушает молчание:

— Он не использовал презерватив.

Звучит как утверждение.

Констатация факта.

— Нет, — шепчу я, сдерживая рыдания. — Не использовал.

Кэлли сразу же начинает суетиться.

— Милая, тебе нужно провериться. И пройти обследование. Это первое, чем мы займемся завтра. Это несложно. Никакой шумихи. Я об этом позабочусь.

Кэлли — стажер в медпункте при кампусе. Она действительно сделает это.

Бэкка, по-прежнему не выпуская мои руки, мокрые от наших общих слез, произносит:

— Я тоже пойду. Мы сделаем это вместе. Мы ВСЕ проверимся.

Она нежно улыбается и сжимает мои руки.

Киваю. Это все, на что я способна.

Мэнни настаивает:

— Карли, тебе нужно кому-нибудь рассказать о том, что произошло. Охране кампуса. Полиции.

— Нет! — обрываю я его. — Не скажу никому ни слова. Вы единственные, кому можно знать. Я просто не могу.

Слезы текут по моим щекам, пока друзья пытаются меня утешить и поддержать.

Мы вчетвером устраиваемся на моей кровати и проводим оставшуюся часть ночи в молчании, попутно расправляясь с галлоном розового вина.

Глава 3

Карли

Спринг-Лейк, Нью-Джерси

Настоящее время

29 лет

Дорогая Эмили,

Я так взволнована, что сегодня мы с тобой встретимся. Я впервые увижу тебя во время УЗИ Табиты.

О, Эмили! Не могу дождаться того момента, когда твои крошечные пальчики коснутся моих. Ты сожмешь их и будешь знать, что я прямо перед тобой.

У меня масса планов относительно отделки твоей комнаты! Я надеюсь, тебе нравится розовый цвет, потому что он будет основным.

Меня переполняют эмоции, в то время как я пишу все это. Понимаю, что Табита не узнает, что значит принести тебя домой и укутать в мягкое и пушистое одеяло. У меня сердце разрывается, когда я думаю о ней. И могу лишь надеяться, что она найдет покой и счастье, которые заслуживает.

Я с нетерпением жду, Эмили, когда смогу сегодня тебя увидеть! Люблю и целую,

Мама.