Дорогая Эмили (ЛП)

Следом входит Бэкка. Она шикарная, вылитая модель. Мы с ней почти одного роста, а во мне, между прочим, один метр и семьдесят пять сантиметров. Но внешность у нее экзотическая: смуглая кожа, длинные темные волосы с черным отливом и глаза цвета черного оникса. Она первая, кого я встретила во время ориентационной недели первокурсников, и мы сразу же поладили. Подолгу болтая и будучи при этом в стельку пьяными, мы обнаружили, что видим один и тот же сон, когда болеем, и нас лихорадит. Да-да, лихорадочные сны существуют. Поверьте мне, это тот еще бред и вынос мозга. А нам обеим снится один и тот же сон. Так что нам просто суждено быть лучшими подругами до конца дней. Так сказать, мы сестры по лихорадке.

Кэлли появляется сразу же после Бэкки и энергичной походкой проходит в комнату. Она красивая, загорелая блондинка, к тому же занимается серфингом. Все ее детство прошло на пляже, а сейчас она выглядит так, словно по-прежнему проводит там каждый день. На ней короткие джинсовые шорты и майка без рукавов. Выбор одежды кажется странным, учитывая, что в Нью-Джерси сейчас ноябрь. Погода явно не для девушки-серфингистки в майке и шортах.

С Кэлли мы встретились ровно через десять минут после знакомства с Бэккой во время ориентации в университете, когда она с опозданием вошла в класс и уселась за наш стол. Она ухмылялась во весь рот и сжимала-разжимала розовый мячик Куш [1], а затем начала говорить одновременно с научным ассистентом, обращаясь ко мне и Бэкке достаточно громким чтобы-все-услышали шепотом:

— Годится! Вы свои девчонки, и обе мне уже нравитесь! Давайте свалим отсюда. Зачем слушать эту фигню, если все есть в памятке первокурсника. Давайте напьемся. У меня есть водка, ликер «Everclear» и виноградный сок.

Она заявила, что будет медсестрой, и подмигнула нам. Что это должно было означать? Что я могла ей доверять, какой бы напиток она не намешала? Или что Кэлли не позволила бы нам умереть от смеси «Everclear» с чем бы то ни было? А затем она запустила свой мячик в ассистента, схватила нас за руки и вытащила из аудитории, не переставая при этом смеяться и подпрыгивать. Я поняла, что с Кэлли мы подружимся, после того как позже той же ночью, она придерживала мне волосы, пока меня тошнило в мужском туалете. Да, когда подруга поддерживает твои волосы и стойко выносит звуки рвоты в отвратительном вонючем туалете, за нее нужно держаться руками и ногами, тут и сомнений и быть не может.

Если они втроем вваливаются ко мне в комнату, то это значит, что мне придется начать говорить. Понимаете, уже несколько недель прошло с той самой ночи, но я до сих пор избегаю всех. В ход идут все мыслимые отговорки, чтобы избежать разговора о Тодде. Они знают лишь то, что той ночью я ушла с вечеринки с ним, и все. Я не в состоянии разговаривать об этом ни с кем. Смотрю на фотографию своей счастливой семьи и притворяюсь, что разговариваю с сестрами. Во время этих воображаемых сцен они не осуждают меня, а кивают в знак поддержки, и я могу поплакать у них на плече. Но воображаемые разговоры не приносят успокоения. Я по-прежнему чувствую себя дерьмово. Дистацирование от друзей не остается незамеченным. Черт.

Мэнни встает с выражением отвращения на лице, и я знаю, что он больше не сядет на кровать Джинджер, поэтому начинаю убирать подушки, чтобы освободить ему место рядом со мной. Он открывает бумажный пакет и вытаскивает галлон розового вина [2]. Только не надо осуждения. Мы первокурсники. Оно дешевое, и к тому же розовое.

— Карли, сегодня среда, — произносит Мэнни уж слишком бодрым для меня голосом. — Винная среда!

— Чего? — фыркаю я, не готовая к общению.

— Винная среда! Я принимаю нас четверых в этот закрытый элитный клуб. Мы встречаемся по средам в девять часов в комнате у Карли.

С этими словами он откручивает пробку и разливает розовое вино по приготовленным одноразовым стаканчикам, затем передает их, кивая каждой из нас.

— У меня есть тост. За клуб Винной Среды. Все, о чем мы будем говорить, останется в этой комнате. Все наши разговоры навсегда останутся в этом хранилище. Мы договариваемся слушать, но не осуждать. Я люблю вас, девчонки. А теперь давайте выпьем, чтобы скрепить договор.

Мы поднимаем наши стаканчики. Я вдыхаю аромат вина. Вау, у него такой сладкий запах! Я делаю маленький глоток, вкус одновременно и сладкий и терпкий. Такое вино пьет моя бабушка, а теперь и я. Ощущаю себя такой изысканной! В комнате становится тихо, и все пристально смотрят на меня.

Мэнни продолжает:

— Кар, сейчас, когда у нас есть уговор… Соглашение… Называй, как хочешь. Нам нужно поговорить. Что с тобой происходит? Ты не была ни на одной вечеринке с Хэллоуина, хандришь тут целыми днями, словно у тебя щенок умер. Выкладывай. Немедленно.

Взгляды девчонок полны нежности, и тут в глазах Кэлли появляется блеск, словно она вот-вот заплачет. Бэкка старается сохранить зрительный контакт со мной, но у нее не получается. Она поперхнулась вином, и ей приходится отвернуться, чтобы вытереть глаза.