Дорогая, я женюсь на львице

– Ну, ты ведь тоже каждый раз получаешь в издательстве штук двадцать авторских экземпляров своих книг, – ехидно заметила Катя, вытаскивая одну из брошюрок и перелистывая ее. – Может, покойному мужу Ирины Сергеевны тоже полагались авторские экземпляры…

– Ну, я их потом раздариваю знакомым, – отозвалась Ирина, выдвигая следующий ящик. – Вам с Жанкой, в частности. Потом, я все-таки получаю двадцать экземпляров, а здесь этих уставов сотни… и кроме того, я надеюсь, что мои романы поинтереснее «Устава караульной службы»…

– Не скажи, – прошептала Катя, поднося открытую книжечку к свету, – здесь тоже много интересного, вот послушай: «При посещении туалета военнослужащий должен принимать основную позу, изображенную на рисунке сорок шестом… При этом следует для сохранения равновесия держаться левой рукой за ручку, обозначенную на рисунке буквой В…»

– Тише! – прошипела Ирина, схватив подругу за руку, и выключила фонарик.

В глубине квартиры послышался шорох, скрип, затем тихое недовольное бормотание.

– Ой! – пискнула Катя, прижавшись к Ирине. – Я сейчас умру! Это она, Ирина Сергеевна!

– Не болтай глупостей! – шепотом ответила Ирина, тем не менее медленно отступая к дверям. – И вообще не болтай, если не хочешь загреметь на нары вслед за своим Валеком!

В дальнем конце коридора появилось слабое колеблющееся свечение. Катя сжала Иринину руку и закусила губу, чтобы не закричать от страха.

Свечение становилось все ярче, и, наконец, в дверном проеме показалась свечка, сжатая в тощей старушечьей руке. Свечка медленно выплыла в коридор, и в ее неровном свете проступили черты лица, удивительно похожего на бабушку с коробки молока «Хуторок в степи». Старуха была облачена в длинный фланелевый халат, усеянный мелкими цветочками. Цвет этого халата трудно было разглядеть при скудном дрожащем свете. Бабулька что-то сердито ворчала себе под нос.

– Это она! – едва слышно прошептала Катя. – Покойная Ирина Сергеевна! Она не находит покоя в могиле, пока не арестован ее убийца, и возвращается в свою квартиру! В точности, как тень отца Гамлета! Слышишь, как она недовольно бормочет?

– Как ты хочешь, – так же шепотом ответила Ирина, – но это живой человек! Сама посуди, зачем призраку свеча? Он и в темноте прекрасно видит! А что она ворчит – совершенно понятно: недовольна, что света нет!

– Говорю тебе, это она! – не сдавалась Катя. – Мне ли ее не узнать! Ее лицо и этот халат…

Старуха сделала еще несколько шагов и скрылась за дверью. Через минуту оттуда донесся звук спускаемой воды.

– Ну, теперь ты убедилась, что это не призрак? – прошептала Ирина. – Или ты считаешь, что привидения пользуются унитазом и спускают за собой воду?

– Ну, не знаю… а тогда кто же это?

Старуха снова вышла в коридор, держа перед собой свечу. Катя чуть переступила вперед, чтобы лучше рассмотреть ее, и нечаянно зацепилась ногой за выдвинутый ящик комода. Она с грохотом рухнула на пол, бабулька повернулась на шум, еще выше подняв свечу. Увидев в темном углу за шкафом две фигуры с завязанными платком лицами, она выронила свечу и дико завизжала. Свеча погасла, наступила кромешная темнота. Ирина подхватила подругу и потащила ее к выходу. Старуха визжала и металась в темноте, натыкаясь на стены.

Ирина приоткрыла дверь и выскользнула на лестницу, как на буксире таща за собой подругу. Она хотела сбежать вниз, но на третьем этаже хлопнула дверь, и раздались чьи-то раздраженные голоса. Тогда, торопливо сдернув с лиц платки, подруги юркнули в темный угол за мусоропроводом. Дверь квартиры, которую они только что покинули, широко распахнулась, и оттуда вылетела растрепанная старуха. Она продолжала оглушительно визжать.

Сверху тоже послышались шаги, и на площадке появилась генеральша Недужная. Увидев орущую старуху, она набрала полную грудь воздуха и гаркнула:

– Молчать!

Такой крик мог бы перекрыть грохот сражения или рев бушующего урагана. Возможно, он перекрыл бы даже звук моторов взлетающего реактивного самолета. Старуха во фланелевом халате испуганно замолчала, уставившись на генеральшу. За спиной у генеральши уже толпились многочисленные полусонные и полуодетые соседи, сбежавшиеся на крик.

– Вы чего это безобразия нарушаете? – строго осведомилась Недужная, разглядывая соседку. – Вы чего это среди ночи неуставные вопли издаете? Ночью подача звуковых сигналов категорически запрещена! И для начала, кто вы такая? Если вы Ирина Сергеевна Моськина, проживавшая в этой квартире, почему вы находитесь в живом виде, когда на вас выписано свидетельство о смерти, а если вы не она, то что вы делаете в ее квартире?