Дорогая Лав, я тебя ненавижу

– О… она занималась украшениями? – интересуюсь я.

– Ага. Сделала нам с Финном одинаковые цепочки, когда нам было по восемь.

Это было десять лет назад.

– Десять лет, да? Должно быть, она тебе очень нравится.

– Я не могу заставить себя снять ее после того, как она… после несчастного случая, – поправляет он.

Я вспоминаю о трагической смерти Норы Ричардс, и мне становится стыдно за то, что я задела незаживающую рану.

– В любом случае, ты готова? – Ксав размахивает ключами от своего грузовика.

– Еще бы, – киваю я.

Ксав жестом показывает мне идти первой, что я и делаю не задумываясь. Я уже на полпути ко входной двери, когда мое сердце бьет по тормозам. Я останавливаюсь как вкопанная, сводящий с ума голос в моей голове призывает меня попробовать еще раз.

Один последний раз.

С самого утра это не дает мне покоя. То, как он что-то говорит, а потом делает обратное. Его загадочное признание в книге, странная драка с Акселем на следующий день после того, как тот издевался надо мной в кафетерии. И даже не начинайте говорить о его геройстве прошлой ночью и о том, каким милым он был сегодня утром.

Это кажется неправильным. Я могу выставить себя дурой, а он может рассмеяться мне в лицо, но я должна попытаться. Я чувствую, как пульс бьется у меня в горле, и направляюсь прямиком к нему. Я останавливаюсь слишком близко, но он не отступает и не говорит мне держаться подальше.

Вместо этого… он придвигается ближе.

Не думаю, что он хотел это сделать. На самом деле он скорее всего и не осознает, что делает, но его реакция воспламеняет мое сердце. Я обхватываю его лицо обеими руками, вытягиваю шею, чтобы наши глаза встретились, и глубоко погружаюсь в его взгляд цвета Карибского моря в поисках ответа.

Слабого места.

Любого признака того мальчика, в которого я влюбилась.

– Что ты делаешь? – прямо говорит он.

– Проверяю теорию, – шепчу я.

Отчаянные времена требуют отчаянных мер.

Я придвигаюсь ближе, прижимаясь к нему бедрами и обвивая руками его шею. Теперь наши тела – одно целое, но этого недостаточно. Полная решимости увидеть, как он сломается, я приподнимаюсь на цыпочки и устремляюсь к его губам.

Только я не целую его.

Пока нет.

Я просто останавливаюсь возле его рта, намекая на поцелуй и молясь, чтобы он заглотил наживку.

Его кадык дергается.

Я улыбаюсь.

Засчитано.

– Послушай, Ви… – предупреждает он. – То, что произошло прошлой ночью, ни хрена не меняет. Я все еще не хочу тебя.

Его ложь не смогла пробить мою броню. Я не чувствую ожога или укола от его отказа. Но что я действительно чувствую… его член, упирающийся мне в живот.

– Правда? – шепчу я в миллиметре от его губ, мои пальцы медленно ползут вверх по его торсу. Я прижимаю ладонь к его груди, отказываясь разрывать зрительный контакт.

Я чувствую, как его сердце бьется под моей рукой.

Грохочет по его грудной клетке, как пулемет.

– Тогда почему твое сердце бьется так быстро? – я разоблачаю его, не отрывая ладони от груди. Он молчит, но я ловлю его взгляд, устремленный на мои губы.

– Ты путаешь свои мечты с реальностью, Харпер, – он сжимает челюсть. Я почти сдаюсь, но какая-то сила внутри меня заставляет продолжать бороться.

Еще немного.

– Значит… если я поцелую тебя прямо сейчас, ты оттолкнешь меня? – Мои пальцы зарываются в его волосы, и я дразню его, осторожно касаюсь губами его губ, чтобы не довести дело до конца.

Его кадык снова дергается.

– Последний шанс, Зи, – умоляю я, мой голос срывается.

Он прекрасно понимает, что я имею в виду.

Я знаю, что ты все еще там.

Но ты должен вернуться.

Вернись, пока не потерял меня.

В ответ… он ничего не говорит.

Абсолютно ничего.

Для меня это сигнал остановиться и сократить потери.

– Как пожелаешь, – я проглатываю свою гордость.

Я начинаю отстраняться, убирая руки с его шеи.

Но он не дает мне этого сделать.

Я задыхаюсь, когда Ксав рывком притягивает меня обратно к своей груди и почти яростно прижимается губами к моим. Его рот агрессивный, мстительный, но я целую его в ответ, как будто это все, на что я способна. В том, как он поглощает меня, нет ни извинений, ни сдержанности. Только кипящая смесь боли, страсти и негодования.

Он просовывает свой язык мне в рот с диким, раздраженным стоном, который глубоко отдается в моих костях, и я начинаю понимать…

Он злится не на меня.

Он злится на себя.

Мы цепляемся за одежду друг друга, его потребность во мне выпирает между нами. Я разочарована в себе. Разочарована тем, что мне понадобился всего один достойный жест с его стороны, чтобы приползти к нему. Я разочарована тем, что сильно люблю этого засранца, но не могу отказаться от любви.

Любить Ксавье Закари Эмери – это пожизненный приговор…

И я признаю себя виновной.