Дорогая Лав, я тебя ненавижу

Мистер Эмери испустил долгий вздох.

– Я узнал об этом два года назад. Однажды вечером я пришел домой и услышал, как они занимаются этим наверху. Сначала я был в ярости. А потом вышел и вернул им должок. Я убедил себя, что теперь мы квиты. Я даже планировал рассказать ей, прежде чем подать на развод, но потом… я просто… не остановился.

Ксав выглядит так, словно ему только что насильно скормили кусок реальности, который он не может переварить. Его мать изменяла его отцу – это одно. А то, что оба его родителя изменяют друг другу, – это совершенно другая история.

– Ну же, сынок, – мистер Эмери делает шаг вперед. – Ты ведь и не предполагал, что я был с Хэнком все эти ночи, правда?

Ксавье отшатывается, его губы на мгновение приоткрываются.

– Но… как ты мог остаться с ней?

– Послушай, – мистер Эмери подходит ближе. – Когда твоя мама забеременела тобой сразу после старшей школы, я сделал серьезный шаг. Женился на ней. Научился быть отцом. Это было несложно. Я хотел тебя, моего мальчика, мою гордость и радость. Но когда она начала трахаться с прислугой, я думаю, это заставило меня понять, что… То, что я хотел ребенка, – он медлит, – не означает, что я хотел жену.

Глаза Ксавье налиты кровью, его кулаки сжаты так сильно, что костяшки пальцев побелели как мел.

– К тому же у нас общий дом. Работа в одной школе. Все было просто. Знакомо. И я не хотел начинать все заново с кем-то другим, поэтому играл роль идеального мужа. Осыпал ее любовью, чтобы она ничего не заподозрила и мы могли продолжить жить как прежде. Ты бы удивился, насколько встревоженной становится женщина. Она буквально дышала мне в затылок, постоянно спрашивала, куда я иду. Как будто переносила на меня свои проступки.

Его отец подавляет смешок.

– Хотя теперь это не имеет значения. На планете нет ни одной чертовой школы, которая бы взяла нас на работу после этого. Не говоря уже о том, что твоя мама идет ко дну. Попрощайся с Сильвер-Спрингс, парень. Это точно, черт возьми, больше не наш дом. – Отец Ксавье поворачивается, чтобы уйти, но останавливается в двух шагах, его полные ненависти глаза сверлят меня. – Надеюсь, она того стоила.

Уходя, мистер Эмери захлопывает дверь, и тишина возвращается на свое законное место, опускаясь на нас.

Но она длится недолго.

– Мне так жаль, – я говорю это серьезно.

– Неважно, – Ксав ведет себя невозмутимо, но я чувствую его боль. Он хватает меня за талию обеими руками, прижимая мои бедра к своим. – Важно только то, что тебе не нужно уезжать.

– Ксав, я… Мы так не договаривались. Мистер Холл сказал, что я должна рассказать ему, кто ты, или он лишит меня стипендии.

– И ты это сделала.

– Что? Нет, я…

Он целует меня в губы, чтобы я замолчала.

– Я отозвал его в сторону до твоего прихода. Сказал ему, что ты убедила меня признаться и он обязан тебе всем. Мы заключили сделку. Я согласился взять на себя полную ответственность, если только они не будут упоминать твое имя. Дьюку ни хрена не нужно знать.

В этот момент я заливаюсь безудержным плачем.

Отчасти потому, что никогда в жизни не испытывала такого облегчения.

Но также… потому, что я никогда не чувствовала себя такой виноватой.

– Ты спланировал это? Когда? – шмыгаю носом я.

– Как только Диа сказала мне, что ты уезжаешь.

Я в полном ошеломлении, и мне требуется время, чтобы все осознать.

– Они могут делать со мной все, что, черт возьми, захотят, Ви, но не с тобой – никогда с тобой.

– Но… А как же ты? – мой голос надламывается. – Твои мечты? Твоя стипендия? Тебе не нужно было этого делать, Ксав. Я была готова уехать. Я была не против.

Ксавье смеется и заключает меня в объятия, упираясь подбородком мне в макушку.

– Ну, это чертовски плохо, потому что я против.

Выплакав все глаза, я обмякаю в его объятиях, зажав окровавленную ткань его рубашки между пальцами и вдыхая его запах. Его разбитые губы кажутся слишком суровыми, поэтому я оставляю легкий поцелуй на нетронутом уголке его рта.

Он сам это сказал.

Все полетело к чертям.

И это будет продолжаться.

Завтра, на следующей неделе, в следующем месяце.

Разница в том, что… теперь мне все равно.

Потому что я нашла человека, ради которого стоит пройти через огонь.

– Я люблю тебя, Эл, – шепчет Ксавье, проводя большим пальцем по моей нижней губе, и я смеюсь над этим прозвищем.

– Я люблю тебя, Зи, – хриплю я.

Он улыбается.

Я улыбаюсь.

Затем я мысленно перекладываю Ксавье из ящика «То, что я любила и потеряла» в совершенно новый.

Такого у меня никогда раньше не было.

Мой любимый ящик всех времен.

То, что я любила и сохранила.

Эпилог

Авина

Университет Дьюка. Первый курс

– Ты еще можешь передумать, понимаешь? Пока не слишком поздно, – Диа идет за мной, неся коробку с надписью «ХРУПКОЕ» к грузовику Ксавье, припаркованному у входа.

– Черт, ты права. Давай перенесем все обратно в общежитие, – фыркаю я, затаскивая тяжелую коробку в багажник машины. Я едва успеваю закрыть заднюю дверь, когда Ксавье, который уже десять минут разговаривал по телефону с нашим арендодателем, заканчивает звонок и обходит грузовик, чтобы встретить нас.