Дорогая Лав, я тебя ненавижу

Первое, что я хочу сделать, когда она сбегает по лестнице, – рассмеяться. Да, рассмеяться. Я смеюсь над тем, насколько сюрреалистична эта ситуация. Ксавье только что подарил мне самый большой оргазм в моей жизни, а потом спрятался в шкафу от моей мамы, и каким-то чудом нас не поймали.

– Берег чист, – сообщаю я ему. – Однако тебе придется улизнуть через заднюю дверь, когда мы будем заниматься продуктами.

Ксав, спотыкаясь, выходит из моего шкафа. Красный топ, упавший на него, пока он прятался среди моей одежды, свисает с его плеча.

– Думаю, это принадлежит тебе, – он протягивает его мне.

– Спасибо, – я краснею, бросая топ на кровать.

– Спасибо? – Ксав хитро улыбается. – Я только что спрятался в твоем шкафу, как ниндзя. Думаю, это заслуживает большего, чем спасибо, Харпер.

Его рука обхватывает мое запястье, и он притягивает меня ближе для еще одного глубокого, захватывающего дух поцелуя. Он был бы идеальным, если бы не тот факт, что мы оба не можем перестать улыбаться. Не так-то просто целоваться, улыбаясь как идиоты.

– Не могу поверить, что мы только что сделали это. – Как только мы отстраняемся друг от друга, я хихикаю, обвивая руками его шею.

– Не могу поверить, что мы не сделали этого раньше, – отвечает Ксав, и я шлепаю его по руке, такая счастливая, что у меня болит грудь, сердце, все тело. Я не знала, что счастье может причинять такую боль. Или… это перспектива потерять упомянутое счастье?

– Сходи со мной куда-нибудь сегодня вечером, – Ксав обхватывает мою талию обеими руками. – Я заеду за тобой, когда все вырубятся.

– В смысле на свидание? – нерешительно переспрашиваю я.

– Ты чертовски права, на свидание, – он целует меня в кончик носа.

Я внутренне падаю в обморок от этого жеста и размышляю, как улизнуть из дома посреди ночи, чтобы встретиться с парнем, который способен погубить меня.

Звучит как ужасная идея.

– Во сколько ты за мной заедешь?

21 Авина

Раньше источники были моим самым любимым местом в городе.

Это было единственное место, где я могла дышать, где кислород не застревал у меня в легких. Единственное место, где я могла просто побыть, не чувствуя, будто на моей груди сидит толстяк. Ручей у источников практически стал моим новым домом через несколько недель после папиных похорон.

Я часами сидела на траве и слушала воду, птиц и тишину.

Мама не знала, что со мной делать.

Она не могла понять, почему я выхожу из себя при одном упоминании о возвращении домой. Некоторое время прогулки сюда помогали мне справиться с тем, что мир продолжает существовать без него.

Потом мне надоело скучать по нему, и это испортило наше место.

Как песня, которую слушаешь так часто, что в конце концов начинаешь ее ненавидеть.

Теперь я приезжаю сюда только в годовщину его смерти и навещаю его на кладбище каждые несколько недель.

Когда грузовик Ксава остановился перед моим домом в час ночи, я понятия не имела, куда он собирается отвезти меня на наше «свидание». Я нервничала. Трудно оставаться спокойной после того, как его пальцы побывали глубоко внутри меня, но я и подумать не могла, что окажусь на пустынной парковке у источников.

Ксав въехал на парковочное место задним ходом, чтобы нам было хорошо видно воду, взял несколько одеял и подушек с заднего сиденья и сказал:

– Ты идешь, Харпер?

Мы уже больше часа лежим в кузове грузовика Ксавье с открытой задней дверью, смотрим в небо, смеемся и обсуждаем все, кроме важных вопросов.

Мы не говорили о признаниях или о моей репутации, которую вываляли в грязи.

Мы просто болтаем на кровати из одеял, жуя трехнедельные Jolly Ranchers[17], которые у Ксава завалялись в машине. Притворяясь, что охота на Зака и Лав не находится в самом разгаре, а вся школа не пытается нас поймать.

– Гребаные облака, – пыхтит Ксавье, когда море звезд над нашими головами исчезает за толстым слоем тумана.

– Не проверил погоду на сегодня, да? – поддразниваю я.

С дьявольской ухмылкой на губах Ксав поворачивает голову, чтобы посмотреть на меня, и одним вопросом заставляет мою кожу гореть:

– Ты серьезно думаешь, что я был способен думать о погоде после того, как трахал тебя пальцами у стены?

Мои щеки нагреваются до невообразимой температуры.

– Итак… Дьюк, да? – Я откашливаюсь, моя внезапная смена темы только подпитывает сексуальную ухмылку на его лице. – Я полагаю, что баскетбольная стипендия – мечта всей твоей жизни?

– Еще бы, – он снова обращает свое внимание на небо. – Мы с папой говорили об этом с тех пор, как мне исполнилось пять. Не могу представить, чтобы я занимался чем-то другим.

– Я этому завидую, – признаюсь я. – Тому, что у тебя есть цель, страсть. Хотела бы я иметь что-то подобное.

– Ты ждешь, что я поверю, будто девушка, которая знает все, не имеет представления, что делать с остальной частью своей жизни? – насмехается Ксав.

– Я серьезно, – я пихаю его локтем. – У меня никогда не было возможности понять, в чем моя фишка, понимаешь? – Мои глаза расширяются. – О боже, а что, если у меня ее нет?