Дорогая Лав, я тебя ненавижу

Ксав смеется глубоким смехом, от которого у меня сбивается пульс.

– У всех есть какая-то фишка, Харпер, – он смотрит на меня сквозь темноту. – Просто некоторым из нас требуется больше времени, чтобы найти ее.

Я киваю, на моих губах появляется робкая улыбка.

Я очень хочу верить ему.

– А что насчет тебя? – Ксавье возобновляет разговор. – Что там с твоей стипендией? Я видел твой дом, Ви. Твои близкие явно неплохо устроились.

– Это их деньги, не мои, – я пожимаю плечами. – С того дня, как мы узнали, что моя сестра умеет петь, я поняла: мне придется самой о себе позаботиться.

– Эшли, да? – спрашивает Ксавье.

Я выгибаю бровь, задаваясь вопросом, откуда он знает имя моей сестры. Ксавье даже никогда не виделся с Эшли. Она никогда не присутствовала на наших детских встречах – была слишком занята тем, что выслушивала крики преподавателей по пению.

Ксав никогда не видел и моего отца.

Кертис Д’Амур содрал бы с себя кожу, но не стал бы посещать «воскресные бранчи». Он всегда оставался дома, чтобы тренироваться к своей следующей гонке.

Ксавье быстро улавливает суть моего недоумения.

Он ухмыляется.

– Я расспрашивал о тебе. Засуди меня.

Мой желудок трепещет.

– Правда? – хихикаю я. – Кого ты спрашивал?

– Тео, – усмехается он. – Огромная ошибка, между прочим. Он просто не мог заткнуться, рассказывая о твоей сестре.

Я улыбаюсь и сжимаюсь одновременно, вспоминая, как Эш и Тео пожирают друг друга в ванной Финна. Понятия не имею, что я чувствую по поводу этих двоих, хотя это не имеет значения.

Даже если бы между ними и правда произошло что-то еще, это никогда не станет чем-то большим, нежели физическая близость. Эшли ни за что не подпустит Тео достаточно близко, чтобы между ними появилось что-то настоящее. Особенно сейчас, когда она так близка к тому, чтобы уехать из города со своим менеджером Робом и покорить музыкальную индустрию.

– Она такая, – киваю я.

– Не хочу быть слишком прямолинейным, но… разве весь смысл иметь знаменитую сестру не в том, что тебе не нужно беспокоиться о деньгах?

Я фыркаю от смеха.

Он точно не знает Эстер Харпер.

– В нормальной семье, возможно. Моя мама считает, что мне нет смысла устраиваться на работу. Если бы это зависело от нее, я бы до конца жизни оставалась девочкой на побегушках у Эшли.

Ксавье морщится.

– Я так понимаю, что эта стипендия – твой билет на свободу?

– Динь, динь, динь! – подтверждаю я, и он смеется.

Некоторое время мы снова молчим, глядя на небо и миллионы звезд, скрытых плотными облаками. Если бы не несколько фонарных столбов, освещающих местность, мы бы ни хрена не смогли разглядеть. Я чувствую себя спокойно. Умиротворенно. Пока я украдкой не бросаю взгляд в сторону Ксавье. И чувство вины гложет меня.

– Есть кое-что, что ты должен знать, – я чувствую, что обязана сказать. Он заслуживает правды, к черту последствия.

Его взгляд тут же перемещается на меня.

– Я была не совсем честна с тобой ранее… – Мне нужна передышка, чтобы справиться с нервами. – Я нарушила договор. Я поняла, кто ты, задолго до того, как мы договорились встретиться в спальне Финна.

Ксавье садится, черты его лица темнеют от шока и гнева.

– Ты что? – выплевывает он.

– Мне так жаль, – слова льются рекой. – Знаю, что должна была сказать тебе, но это вышло случайно. Я никогда бы не сделала этого специально, клянусь.

Мои извинения нисколько не смягчают его гнев.

– Ксав, скажи что-нибудь, пожалуйста.

Твердый как камень, он делает длинный глубокий вдох.

А затем начинает безудержно смеяться.

Какого черта?

– Я просто издеваюсь над тобой, Ви, – задыхается он от слишком сильного смеха. – Я уже давно знаю.

– Что? – выпаливаю я. – Как?

– После того как я поцеловал тебя в гараже Финна, я начал думать о всех тех случаях, когда твоя личность была прямо перед моим гребаным лицом, и я понял, что ты наверняка знала. Это было единственное, что имело смысл. Возьмем, к примеру, вечер розыгрышей от выпускников, после которого мы застряли вместе. «Лав», – он изображает кавычки в воздухе, – очень кстати начала расспрашивать меня о девушке, с которой я был. Красивая ли она, нравится ли мне. Наверно, ты наименее хитрый человек на земле, Харпер, ты это знаешь?

– Это говорит парень, который не догадывался обо всем до последней секунды!

Он смеется:

– Эй, в свою защиту скажу, что ты вводила меня в заблуждение на каждом шагу. Притворялась, будто не ходила на вечер розыгрышей от выпускников, чтобы запутать меня, и все такое. Я до сих пор не могу понять, как ты вообще узнала, кто я.

– Легко, я пошла на работу.

Его растерянный взгляд обращается ко мне.

– Я работаю в школьной библиотеке, – уточняю я.

– Черт, правда? – он поражен.

– Правда.

– Я так понимаю, ты видела, как я искал книгу?

– Нет, это была моя коллега. Я работаю только в вечернюю смену, – объясняю я. – Так получилось, что она сказала мне, что ты приходил искать книгу… остальное ты уже знаешь.

Он молчит в течение нескольких секунд, словно погрузившись в глубокие раздумья.

– О чем ты думаешь? – спрашиваю я.

– Думаю, что твоя работа в библиотеке многое объясняет. Например, то, что ты всегда могла ответить на мои письма.