Дорогая миссис Бёрд…

– Может быть, миссис Бёрд, это просто нелепая ошибка? – прошептала она. – Уверена, что Эммелина не хотела, чтобы…

Я не могла потопить еще и Кэтлин. Оправдываться было бесполезно, и меня ждало неминуемое увольнение. Нельзя, чтобы она страдала из-за меня. И потом, я же все равно собиралась сменить профессию и строила какие-никакие планы на будущее.

– Не надо, Кэтлин, – я загородила ее собой. – Спасибо, но не стоит вмешиваться. Это моя вина, и только моя, и я очень сожалею о случившемся, миссис Бёрд. Я пойду собирать вещи.

Я направилась в сторону кабинета за пальто и шляпкой, гадая, вызовет ли она охрану или собственноручно вышвырнет меня на улицу.

Но она не собиралась делать ничего подобного.

– И КУДА же вы собрались? – заорала она. Ее терпение наконец лопнуло. – Уж не думаете ли вы, что просто так уйдете отсюда? Вы что, в самом деле сошли с ума?

Ее лицо стало багрово-лиловым.

– Сколько? – шипела она. – Сколько таких писем вы отправили?

Кэтлин в отчаянии смотрела мне в глаза в надежде, что я скажу «Всего одно».

– Точно не знаю, – ответила я, и это было истинной правдой. Я попробовала сосчитать их все, и цифра выходила весьма внушительная. – Думаю, что-то около… тридцати? Может быть, и больше.

Я покраснела, как рак, но не со стыда, а оттого, что я на самом деле не знала, сколько писем отправила. Должно быть, целый вагон.

И это не считая тех, что попали на страницы журнала. Страшно было подумать, что сделает миссис Бёрд, если узнает.

– Тридцать? – ахнула Кэтлин, чьи глаза сейчас напоминали две огромные супницы. Даже миссис Бёрд опешила.

– Господи Иисусе, Эмми… – пробормотал мистер Коллинз, а миссис Бёрд метнула в него испепеляющий взгляд.

Я не осмеливалась на него смотреть. Он весь ссутулился, ожесточенно потер глаза, свесив голову, и теперь смотрел исключительно в пол.

Стоило признать, что даже тридцать – довольно много. Ошибкой это быть никак не может. Здесь попахивало чем-то вроде промышленной диверсии, что, в общем-то, было недалеко от истины.

Миссис Бёрд понемногу приходила в себя.

– Ясно. И все они были подписаны моим именем?

Я обреченно кивнула. Хотела добавить, что всем этим людям я, то есть мы, наша редакция, помогли. Что многие присылали нам слова благодарности и были письма с действительно важными вопросами, которые оказывались на наших страницах. И что бы там ни думала ее мать, Долли Вардынская вышла замуж за любимого мужчину и была счастлива с ним.

Но я ничего не сказала. Я стояла в холодном свете коридора редакции журнала «Женский День», и вина моя была в том, что его читатели получали мои письма, подписанные чужим именем.

– Мисс Лейк, – продолжала миссис Бёрд. Понимаете ли вы, насколько это серьезно? Я даже не знаю, с чего начать! Мошенничество, клевета, распространение порочащих сведений… В полиции к этому отнесутся с должным вниманием.

– В полиции? – пискнула я.

– Разумеется.

Миссис Бёрд с убийственным видом кивнула, но тут вмешался мистер Коллинз:

– Пожалуйста, давайте не будем принимать поспешных решений. Я предлагаю всем присутствующим успокоиться.

Теперь миссис Бёрд была готова обрушить свой гнев на него.

– Генриетта… Миссис Бёрд, прошу вас.

Он пытался подобрать нужные слова.

– Мисс Лейк поступила чрезвычайно глупо. – Он посмотрел на меня с яростью, не уступавшей миссис Бёрд. – В то же время я уверен, что можно разобраться с этим непростым делом, не вовлекая в него полицию.

Он лихорадочно пытался найти нужный повод.

– В конце концов, поднимется ненужная шумиха, и подобного рода… эээ… скандал может нанести еще больший ущерб репутации Лонстон-Пресс.

До столь весомого аргумента я бы никогда не додумалась и хотела броситься ему на шею, рассыпаясь в благодарностях. Но он был разозлен не меньше, чем миссис Бёрд.

– Я уверен в том, что конфликт может разрешиться, не покидая стен Лонстон-Пресс, – заключил он.

– Я уже поставила в известность лорда Овербрука, – отрезала миссис Бёрд.

Внутри у меня все сжалось. Лорд Овербрук был председателем издательского совета и владельцем компании. Кроме того, он был давним другом миссис Бёрд.

Все было против меня, но мистер Коллинз не собирался сдаваться.

– И правильно сделали, – согласился он, вложив в свои слова все возможное уважение, очарование и участие. – Окончательное слово должно остаться за лордом Овербруком. Разумеется, при вашем активном участии.

Миссис Бёрд, сжав губы, задумалась, и казалось, это длилось бесконечно. Она была вне себя от ярости и в шаге от того, чтобы вызвать полицию. Но в первую очередь она была бесконечно предана издательству и семье Овербрук.

– Посмотрим, – хмыкнула она.

Затем выпрямилась, возвышаясь надо мной, и презрительно, будто каждое слово в мой адрес было для нее унизительной тратой времени, проговорила: