Дорогая Мотя

Мотя вздохнула, развернувшись, ушла. Мама Матильды приготовилась откусить бутерброд с сыром, да так и зависла рука, не дойдя до рта. «Вот и поговорили. Спокойной ночи!» – крикнула она вдогонку.

Этой ночью Матильда не спала, решив во что бы то ни стало дочитать книгу. Не терпелось найти второе письмо.

«Дорогая Мотя!»

Бабушка была последовательна! Матильда улыбнулась. Словно теплые заботливые руки обнимали ее в момент, когда она читала эти записки. Адресованные только ей. От этого становилось еще теплее.

Дорогая Мотя!

Надеюсь, тебе понравилась первая книга. Вторая будет немного посложнее, «О дивный новый мир». Расскажешь потом, как тебе она?

Ты, кстати, ведь не знаешь, будут ли еще письма. Давай скажу сразу: будет еще одно. Всего три. Не больше, не меньше, ровно столько.

Дорогая моя девочка, что я хочу рассказать тебе во втором письме. Взрослые иногда ругаются. Сейчас, когда я видела тебя только маленькой, мне кажется, я бы никогда не ссорилась с тобой. Но жизнь такова, что иногда мнения расходятся. И взрослые могут кричать на детей. Знаешь ли ты, почему они это делают? От отчаяния. Люди кричат, когда им очень больно внутри, и не находится другого способа выразить переживания. Знаешь, что? Мы, взрослые, почти не умеем чувствовать. Мы так надежно закрываем все чувства на замок, что порой кажемся бесчувственными шкафами. Так происходит, когда чувствовать становится слишком трудно. Боль, которую не вынести. Тогда чувства запираются где-то внутри. И вместо сочувствия и понимания получается крик.

Я прошу тебя: когда больно и обидно, говори об этом. Не бойся, не прячь и не таи эти чувства. Как бы они ни воспринимались другими, скажи о них.

Дорогая моя Мотя! Давай решим так: когда в следующий раз вы с мамой не сможете договориться и она будет кричать, ты постараешься в этот момент разглядеть ее боль. Мама может быть глупой и не понимать, что с ней происходит. Несмотря на возраст, взрослые не всегда во всем разбираются. Вы с мамой такие близкие друг другу. Постарайся не забывать об этом.

Люблю тебя до конца твоей жизни. Как и твоя мама. Целую, бабушка Мотя.

Слезы катились по горячим веснушчатым щекам девочки. Ее словно обдавало жаром от ощущения тайны. Которую она делила вместе с бабушкой. Она свернула письмо, вложила в книгу и прижала к себе. «Спасибо!», одними губами прошептала Матильда.

На улице Тихой стояло теплое лето. В школе заканчивались экзамены, и свободного времени становилось все больше. Матильда практически не виделась со своими школьными приятелями и все время днем проводила с книгой, а вечерами готовила ужин и ждала маму.

Мама все чаще приходила не в девять, и иногда они бродили по своей Тихой улице, снова говоря о своем доме, бабушке Матильде и ее необычной судьбе.

– Мама, а бабушка работала?

– Ты же помнишь, я родилась у них достаточно поздно по тем временам. Маме уже исполнилось 38, когда она родила меня. Мой папа, твой дедушка Георг, умер рано, в 55 лет от сердечного приступа. Что и говорить: нервное дело управлять заводом. После его смерти бабушка пыталась взять завод в свои руки. Но ситуация в стране была такая, что хорошо хоть дом у нас остался. Для меня он очень ценен. Хоть ты и ворчишь, что он старый, и в нем много старья. У меня не много осталось от родителей.

– Да нет, мне очень даже нравится наш дом, мам, – Матильда протянула руку маме и до дома они шли, держась за руки.