Дорогая Венди

Все четверо поворачиваются и смотрят на неё. Отец Неда хмурится. Она представляет, как он ставит пометку в воображаемой книге учёта – в колонке «минус». Вместо смущения она смотрит на Неда и улыбается ему, надеясь, что эта улыбка не испугает его.

– Буду рад предложить свою кандидатуру на роль сопровождающего, – говорит Майкл.

Венди с удивлением поворачивается к нему, как раз чтобы заметить легчайший шаловливый блеск в его глазах. В голосе тоже веселье, которое наполняет Венди надеждой.

– Конечно! Сад довольно милый! – Нед так торопится встать и принять её предложение, что едва не опрокидывает стул. Его отец ловит стул, прежде чем тот падает, и с недовольным лицом ставит на ножки.

Если бы она была смелее, она бы взяла Неда под руку, только чтобы позлить его отца, но она удерживает себя от этого. В конце концов, этот мужчина теперь часть её жизни; она не обязана его полюбить, но должна по меньшей мере постараться поладить.

Когда отец Неда с Джоном уходят в другую комнату, Венди вслед за Недом и Майклом следует через двойные стеклянные двери на каменную террасу, которая выходит на закрытый садик. Переступая через порог, Венди на миг замирает и наслаждается новым ощущением: она может выйти наружу, когда захочет, без присмотра доктора Харрингтона, или Джеймисона, или сестёр. Она глубоко вздыхает, и даже давящий корсет не может помешать её ликованию.

Майкл отходит к одной из скамеек в дальнем конце террасы. Венди, к собственному удивлению, огорчается: он собирался сопровождать их только для виду. Не то чтобы она боялась оставаться с Недом наедине. Одного взгляда на его лицо достаточно, чтобы понять: он боится её куда больше, чем она его. Скорее её печалит, что она вновь потеряла брата. На миг она уловила кусочек прежнего Майкла, когда он назвал её Винди и когда улыбался, предлагая сопровождать их.

Возможно, это ужасно грубо с её стороны, но она ещё какое-то время смотрит на Майкла, не обращая внимания на Неда. Она не видела брата так долго, Нед не может обижаться на неё. Яркий луч солнца золотом блестит на пшеничных волосах Майкла. Он тоньше, чем помнила Венди. Все в нем истончилось. Пиджак костюма, который наверняка выбирал Джон, висит на Майкле, как на пугале. Она легко представляет, как он стоит в поле в окружении стогов сена и бессмысленно смотрит вдаль. Стая чёрных птиц может опуститься на него, а он и не пошевелится. Сердце за него болит.

Майкл опирает трость о скамью перед собой и лезет в карман за жестянкой табака и бумагой. От Венди не укрывается, как трясутся его руки, когда он сворачивает сигарету. Он слегка поворачивается – сердце у неё подпрыгивает, но он, кажется, не замечает её. При солнечном свете его лицо такое прозрачное и потерянное; он поднимает жестянку в сторону Неда, предлагая ему. Нед качает головой, и Майкл отворачивается, поднимая плечи, которые прочной стеной ограждают его, оставляя Неда и Венди по ту сторону.

Эта потеря вновь бьёт в Венди, как арбалетная стрела. Сможет ли она вернуть своего младшего брата? Если бы она никогда не кричала на него, если бы стала добрее, смогли бы они теперь болтать и смеяться, как прежде? Или война всё равно осталась бы незаживающей раной внутри его независимо от её действий?

Венди берёт себя в руки и переключает внимание на Неда, пусть Майкл и остаётся саднящей раной глубоко в разуме.

– Я надеюсь, вы отказываетесь не из-за меня. – Венди указывает на сигарету Майкла. Она пытается говорить легко, непринуждённо и мило. Так полагается говорить женщине? Теперь, когда они наедине, как им и полагается быть, она вдруг начинает нервничать. Раньше или позже, несмотря на все её намерения, она всё равно ляпнет что-то не то.

– Я не прикасался к сигарете с войны.

Учитывая возраст Неда, ничего удивительного тут нет, но она всё равно удивляется. Он кажется полной противоположностью её брата. Да, застенчивый. Напуганный, но не прошлым, а скорее тем, что стоит прямо перед ним. Невозможно представить, что он держит в руках оружие или ползёт по грязи. Может быть, он был офицером, командовал далеко из-за линии фронта? Вскипает обида, когда она думает о том, как Майкл был в опасности, а Нед спокойно сидел в каком-то бункере или лагере.

– Я думала, все солдаты курят, – слова вырываются изо рта раньше, чем она успевает остановить их, и жадно заполняют тишину.

Нед выглядит удивлённым, но, к облегчению Венди, будто не обижается. Нечестно было даже внутренне судить его, ведь она ничего о нём не знает.

– Изредка я курю трубку, но не сигареты. Они слишком многое напоминают.

Теперь очередь Венди удивляться. Она вновь смотрит на брата. Майкл всё так же погружён в собственные мысли и не обращает на них внимания. Вокруг висит облако дыма, так что она видит его сквозь эту завесу – он и моложе, и старше, чем на самом деле.

– Тогда почему… – хвост фразы повисает в воздухе.

Нед мягко отвечает, и она вздрагивает от сочувствия в его голосе:

– Может быть, именно поэтому ваш брат и предпочитает сигареты. Многие не хотят забывать.