Дорогая жизнь (ЛП)

— Что мать Хоуп не знала об удочерении и планирует принять меры, чтобы вернуть ее.

Ага, ну, в общем-то, да. Дерьмо.

Ее рыдания разрывают меня на части.

— Она… она может это сделать, Джейс? Может ли она забрать ее? Я не могу потерять ее, Джейс. Это уничтожит меня, это уничтожит Алекс. Мы не сможем с этим справиться.

Я нахрен слетаю с катушек. Прямо здесь, с Холлин в моем доме и с Джун в телефоне. Я жалею, что Ребекка не знала о моих планах, жалею, что не проверила все до того, как я забрал Хоуп, жалею, что так быстро обратился к юристам. Это все моя чертова ошибка. Почему я не был проинформирован об этом? Возможно, мне следовало бы лучше думать, прежде чем отдавать своего ребенка, и сообщить Ребекке об этом. Теперь я хочу, чтобы было именно так.

Я хожу по гостиной, дергая волосы.

— Я не уверен, Джун. Завтра я встречаюсь с адвокатами. Мы разберемся с этим. Обещаю.

— А если она сможет вернуть Хоуп? Если она действительно не наша?

— Этого не произойдет, — говорю я тихо. — Я не позволю этому случиться. Ты меня слышишь? Я буду бороться до самого конца, — чувствую подступающие слезы, мой голос напряжен. — Хоуп — твой ребенок, Джун, и будь я проклят, если что-то пойдет не так.

— Ладно, — слабо говорит она.

— Я обещаю тебе, Джун. Хоуп твоя дочь.

С болью в сердце мы прощаемся, и я даю ей обещание сообщить в ближайшее время новости.

Опустошенный я бросаю телефон на диван, прислоняюсь к стене и сползаю на пол. Я хватаюсь за голову, пока множество мыслей не дают мне нормально думать.

Я дал Джун и Алекс надежду, что их будущее будет состоять из трех человек. Как могла Ребекка думать о том, чтобы их разлучить? Это охренеть как эгоистично. Сначала она отказалась от ребенка, а теперь хочет лишить его дома? Какого черта?

Поддержка. Мне нужна Холлин. Я поднимаю голову, чтобы найти ее, но в этом нет необходимости, потому что через мгновение она уже обнимает меня, прижав свою голову к моей, говоря, что все будет хорошо.

Но что, если все будет не так? Это реальность, которую я даже не могу понять, потому что тогда я потеряю веру в человечество, в Бога и во все хорошее.

Потому что это поганый мир, если Джун и Алекс потеряют своего ребенка.

Мир, в котором я не хочу оставаться.

Холлин

Беспомощность.

Вот что я чувствую.

Абсолютная беспомощность. Я ничего не могу сделать или сказать, чтобы стереть этот мучительный взгляд на лице Джейса.

Она хочет вернуть ребенка? Какая женщина сделает это с другим человеком? Я мало что знаю о ситуации, или о Джун и Алекс, но знаю, что у них была маленькая девочка около месяца, и они связаны, у них любящая семья из трех человек. Разумеется, Ребекка не может просто прийти и отнять это.

Просто мысль об этом вызывает во мне желание найти эту женщину и ударить ее.

— Бл*дь. БЛ*ДЬ! — Джейс кричит, поднимаясь с пола.

Я хочу его успокоить, успокоить его сердце, но я не знаю, как это сделать. Сделать все лучше, но это кажется невозможным. Я хочу избавить его от боли…

Алкоголь.

Заметив полупустую бутылку «Джека Дэниелса» на журнальном столике, я иду неустойчивой походкой и хватаю ее.

— Пей, — говорю я. — Пей, чтобы забыть. Это не решит проблемы, но это единственное, что я могу придумать прямо сейчас.

— Холлин, — его голос пропитан болью, поэтому я сую бутылку ему в руку.

— Пей, Джейс.

Его взгляд перемещается от янтарной жидкости ко мне и медленно останавливается. Он берет бутылку и пьет. Я наблюдаю, как его горло дергается с каждым глотком.

Он морщится, словно от ожога и протягивает бутылку мне.

— Пей.

Без колебаний я подношу бутылку к губам и пью. Я делаю это не так как он, но достаточно, чтобы почувствовать, как жидкость обжигает горло.

Закончив, я все еще держу ее. В неловком молчании мы смотрим друг на друга, воздух пропитан злостью, болью и чем-то еще, чего я не могу понять.

Алкоголь действует, с учетом того, что я выпила ранее. Видя опустошение в его глазах, я сокращаю расстояние между нами.

Шаг за шагом, я пытаюсь понять, что делаю. Я злюсь из-за желания успокоить его, но это меня не останавливает. С бутылкой «Джека Дэниелса», я прижимаю ладонь к груди, поднимаясь перед ним. Я чувствую, как бьется его сердце, в его глазах тот же сломленный взгляд, что и в моих.

— Холлин, — говорит он со вздохом.

Сделав еще глоток, я протягиваю ему. Он изображает мои действия, а затем бросает бутылку на пол, создавая шум — единственный звук в квартире.

Мои руки предают меня, когда они поднимаются и касаются его сильной челюсти. Светлый шрам на лице чувствуется грубо под моим прикосновением. Его голубые глаза, измучены, но не лишены красоты. Он высокий, но не пугающий. Он хватает меня за бедра, сжимая, будто держась за жизнь.

— Все будет хорошо, — говорю я, хотя и не уверена в этом.

— Я все испортил, — одинокая слеза скатывается по его щеке. — Я не могу это сделать. Это слишком тяжело, Холлин.

— Ты сможешь, — говорю я, наклоняясь и сжимая его лицо, вынуждая посмотреть на меня. — Ты сильный, Джейс.

Он качает головой.

— Не настолько.