Дорогами христианства

Они рассказали о своем служении на общем собрании церкви (Деян. 15:4–5), после чего встретились с апостолами и пресвитерами на особом заседании, обсудили проблему в деталях и постарались найти приемлемое решение (Деян. 15:6, Гал. 2:2–10). После этой частной беседы, по всей видимости, состоялось еще одно собрание в церкви, где было выработано решение, с которым согласились все присутствующие (Деян. 15:7–29). В результате на встрече была одобрена работа Павла с язычниками (Деян. 15:25–26, Гал. 2:9), а язычники освобождены от соблюдения иудейских законов (Деян. 15:19). Для примирения верующих иудеев оставлялись в силе менее значительные требования, например воздержание от нечистой пищи. Обращенных язычников также просили избегать идолопоклонства, моральной распущенности и прелюбодеяния — грехов, которые становились особым соблазном в их греховном языческом окружении (Деян. 15:20–21). Совершенно ясно, что все это не имело никакого отношения к основному принципу, в связи с которым люди получали прощение. Решения были направлены прежде всего на то, чтобы установить добрые взаимоотношения между иудеями и язычниками, обращенными в христианство.

Иерусалимский собор показал, что Павел был особенно настойчив, когда дело касалось соблюдения принципов. Так, в начале своего второго путешествия он настоял на обрезании Тимофея (Деян. 16:1–3), поскольку несоблюдение этого обычая могло оказаться преградой к распространению Евангелия. Павел охотно делал уступки, если они облегчали его работу и не приводили к каким-то серьезным последствиям, так, он не принуждал Тита к обрезанию в Иерусалиме (Гал. 2:3), поскольку принципиально боролся за освобождение язычников от этого иудейского ритуального закона. Предоставление христианам возможности не соблюдать церемониальный иудейский закон — значительное достижение Иерусалимского собора, который подтвердил, что вера является единственным средством, приносящим спасение человеку. Признав право на веру для всех людей, христианство избавилось от опасности оказаться лишь сектой в иудаизме. Новый закон любви, который вел к соблюдению иудейского морального закона из любви к Богу, а не из чувства долга, становится основой христианской этики. Интересно также заметить, что Церковь разрешила эту сложную проблему демократическим образом и решение было принято под наставлением Духа Святого. Христиане из иудеев, спасенные по вере, в результате могли исполнять закон Моисея по своему желанию. Опыт Иерусалимского собора обладает непреходящей ценностью для христиан. С той же проблемой столкнулись и реформаторы, которые видели, что Римская церковь в качестве условий спасения требовала помимо веры каких-то человеческих действий. Ту же самую ошибку совершают современные либералы, заостряя внимание на угодных Богу поступках. Проблема, поднятая на Иерусалимском соборе, является вечной, а принципы, которые победили там, сохраняют значение на протяжении всей истории Церкви.

Павел также принял вызов греческих рационалистов, когда боролся против зарождающегося в Церкви гностицизма. Некоторые члены Церкви пытались доказать, что спасения можно достичь через интеллектуализм, человеческие умозаключения (подобно тому как иудеохристиане провозглашали законническое спасение). Гностицизм представлял особую опасность для церкви в Колоссах.

Гностики придерживались дуалистической философии, которая очень четко разграничивала дух как добро и материю как зло. В соответствии с их взглядами связь между чистым духом и грешной материей осуществляется через иерархию небесных созданий. Христос рассматривался как один из членов этой иерархии. В нее же включались и ангелы, которым, следовательно, тоже надо поклоняться (Кол. 2:8, 18–19). Предполагалось, что спасение достигается в основном путем аскетического поведения, которое отрицает все желания материального, грешного тела (Кол. 2:14–17, 20–23), и путем особого гносиса, или познания, которое доступно лишь наиболее духовным христианам. Вера отодвигалась в этой системе на второй план, что приводило к возбуждению человеческой гордости.

Павел ответил на эту ересь безоговорочным утверждением вседостаточности Христа как Спасителя и Искупителя (Кол. 1:13–20), «ибо в Нем обитает вся полнота Божества телесно» (Кол. 2:9). Только при этом условии, считал Павел, человек может получить уверенность, что Спаситель способен противостоять греху.

* * *