Дорогами Пустоши

Но откуда такая неприязнь? И главное, к ней лично – или к хаврийцам в целом? Бенита подозревала последнее, и это удивляло еще больше. В последние годы отношения между странами наладились, ходили слухи о политическом браке между наследником Анвенты и племянницей короля Хаврии. Странно, что к гостье-хаврийке отнеслись подобным образом.

– Не думай, что на тебя не найдется управы! – с угрозой начал Нур, но запугать не получилось.

Дверь все-таки открылась, и Квон, сонный и взлохмаченный, появился на пороге.

– Прости, я задремал и не услышал стука, – извинился он перед Бенитой, затем посмотрел на ее собеседника. Тяжелый взгляд пригвоздил того к полу.

Неизвестно, как много Квон слышал из разговора, но лейтенант предпочел проглотить концовку угрозы.

– Лерок, ты переходишь границы. Еще один выпад в сторону моей напарницы, и я приму меры, – кратко и не меняя интонации, предупредил детектив.

– Ты угрожаешь мне из-за хаврийской суч…

Концовку лейтенант договорить не смог, прибитый к стене. Квон держал руку так, что касался его шеи. Жест казался почти безобидным, не будь детектив менталистом, способным в этот момент вывернуть из мужчины все потаенные страхи. По виску лейтенанта скатилась капля пота.

– Ты меня понял? – все тем же спокойным тоном произнес Квон. Кажется, запас терпения менталиста подходил к концу, а может, сказалась близость Пустоши, но сдерживать себя он перестал.

Нур кивнул, и тогда детектив его отпустил.

Поймав полный ненависти взгляд, Бенита поняла, что унижения у нее на глазах Нур точно не простит – ни ей, ни Квону. Заводить врагов в Анвенте было последним, чего хотелось Бените. Но кажется, она успешно перевыполнила план.

Обиднее всего, что ключ-руну от служебного паромобиля, из-за которой начался весь сыр-бор, Квон забирать не стал. Добираться до управления было быстрее и удобнее, чем до загородного дома, где сейчас отдыхала Эрика, и напарник настоял, чтобы Бенита ехала на машине. А чтобы не потерялась, создал ей магического проводника, и теперь в воздухе рядом с девушкой висел наколдованный компас, северной стрелкой указывающий направление к загородному дому.

Компас с утра стал поводом для шуток; особенно коллегам понравилась идея, что таким образом Бенита решила выбрать себе кавалера. Несколько молодых ребят присоединились к пробежке, стараясь бежать «под стрелку». Они явно собирались продемонстрировать силу и выносливость, но сдулись через полчаса после начала тренировки. Бенита с трудом сдержалась, чтобы издевательски не расхохотаться, когда последний хвастун сошел с дистанции.

– А ты жестокая, парни едва на ногах держатся, – заметил Квон, спустившись к тренировочной площадке. Все-таки Бенита верно подметила – обычная одежда шла ему гораздо больше строгой формы, и девушка не отказала себе в удовольствии полюбоваться напарником. Вчерашняя слабость прошла, и выглядел он значительнее бодрее.

– Спорим, после этой тренировки ставка «поймать меня» станет еще больше? – предположила Бенита.

– Тебя это веселит?

– А что удивительного? Я-то точно знаю, что они не выиграют. – Бенита спокойно пожала плечами и добавила, повернув пальцем компас в его сторону: – Главное, чтобы желающих больше не стало. От этих бы отбиться.

– Смотря как высоко поднимутся ставки, – философски заметил Квон.

Продолжению разговора помешал прожужжавший над головами вестник. Конверт упал в руки Бените, и она с удивлением отметила герб семьи на печати. Кажется, вчера своим отказом она разозлила отца сильнее, чем думала, раз он прислал вестника, а не явился сам.

– Не буду мешать. – Квон не стал дожидаться, пока она вскроет письмо. – Увидимся за завтраком или уже днем. – Он махнул рукой, беря легкий темп, и напарники в прямом смысле слов разбежались в разные стороны.

В письме сухим деловым тоном виконт Дениш приглашал ее в выходные на обед. Вот тебе и уютные семейные посиделки! Проигнорировать такое приглашение Бенита не могла, даже если хотела бы.

«Что ж, зато сегодня у меня будет возможность поучиться притворной улыбке у баронессы», – подумала девушка. Торжественные мероприятия она не любила, хотя матушка старательно обучила ее великосветским манерам. Но одно дело вежливо разговаривать с посторонними, в душе изнывая от скуки, и совсем другое – выслушивать нотации от отца. Где-то глубоко в детских воспоминаниях хранились моменты, когда он отчитывал ее за неподобающее поведение, и вспоминать это чувство неловкости Бенита не жаждала.

Вестник сбил весь настрой, и девушка решила не тратить талон на безвкусную кашу. Лучше уж сразу поехать в гости к баронессе. Заодно и аппетит нагуляет. В конце концов, она не могла припомнить случая, чтобы приглашенного гостя не угостили чашечкой чая.