Дорогами Судьбы

– А скажи мне, Иванович, откуда ты про Конфуция знаешь?

Мой собеседник, похоже, обиделся на меня за такой вопрос, потому что посмотрел как-то искоса и спросил в свою очередь:

– Тебя именно удивляет, что бомж откуда-то знает про Конфуция или что человек, знающий Конфуция, почему-то бомж?

Вопрос застал меня врасплох. Вот уж не ожидал подобной реакции от этого человека. Я хотел лишь слегка поддеть его, а на самом деле зацепил за живое.

– Извини, не хотел обидеть.

– Извиняться не обязательно – достаточно научиться не судить о человеке по одежде.

Мы помолчали с минуту, а потом человек, представившийся Ивановичем, спросил:

– Сам-то учишься или работаешь?

– Учусь, – соврал я, ни капли не сомневаясь. – На заочном, – добавил для верности.

– А специальность какая?

– Физик.

– Ух, ты!

– А ты думал,– я даже немного загордился – такой реакции от бомжа я не ожидал.

– Раз на заочном учишься, значит, работаешь? – уточнил он.

– Естественно, я ж не тунеядец какой-то.

– И кем работаешь?

– Аппаратчиком, – почти с гордостью сказал я. Я надеялся, что красивое слово произведет на собеседника впечатление.

– Понятно, – он достал еще одну сигарету и закурил.

– Неужели ты знаешь, что это такое?

– Не знаю, да и зачем мне это.

– Отчего же ты говоришь «понятно», если тебе нечего не понятно.

Он посмотрел на меня, как на полоумного:

– Понятно, что работаешь. А кем – это твое дело.

– Зачем же тогда спросил? – я начинал злиться. Мало того, что этот странный человек отвлек меня от задуманного, он еще и подтрунивает надо мной.

– Я подумал, а вдруг ты какой-нибудь ответственный руководитель или работник правоохранительных органов.

– И что бы тогда поменялось?

– Я бы не подал тебе руки. – Он протянул мне руку и, отсалютовав рукой, в которой дымилась сигарета, официально представился, – Иванович, человек без определенного места жительства.

Я пожал его руку:

– Костя.

Он крепко сжал мою ладонь и притянул меня ближе к себе:

– Парень, не дури, иди отсюда.

К этому моменту раздражение поведением этого человека меня оставило. Появилось ощущение какой-то ироничности сложившейся ситуации. Вот бомж-философ пытается учить меня уму-разуму, воздействуя, как ему кажется, очень сильно морально да еще и физически на сопляка-подростка. Вообще-то, я не люблю, когда меня хватают за руки. Но инструктор, у которого я шесть лет занимался айкидо, говорил, что применять навыки можно только в экстренных случаях. Пока твоей жизни не угрожает опасность применение силы неоправданно. Поэтому я не стал освобождать руку, и это дало мне неожиданное моральное преимущество. Я полностью контролировал ситуацию, и ожидал следующего шага от своего собеседника, потому что закончить этот разговор было очень интересно. Тем более, что самого главного этот тип все-таки добился, мой первоначальный порыв полностью прошел. Сейчас оставалось лишь дослушать нравоучение.

Он, наверное, заметил ироничный блеск в моих глазах:

– Посидели, поговорили, теперь иди домой, учись.

Он отпустил мою руку.

– Не пойду, мне тут нравится, – я вальяжно разлегся в шезлонге. Откровенно говоря, абсолютно неудобном.

– Мне тут тоже хорошо, но я не люблю непрошенных гостей.

– Ты меня сам пригласил сюда присесть, иначе я бы давно ушел отсюда.

– Каким интересно образом?

– Я думаю, весьма традиционным для этой крыши. Самый высокий дом в районе – это не только прекрасный вид, но и неплохой шанс.

– Ну, давай, а я полюбуюсь.

– Не собираюсь.

– Тогда иди отсюда.

– Не дождешься, – я откинул голову и зевнул.

Иванович недовольно покачал головой, достал очередную сигарету и закурил.

– Значит, просто любуемся закатом, – подытожил он наш разговор.

Ветер стих, с неба затрусил редкий снег. Мелкие снежинки пролетали мимо, спеша вниз, где их уже ждали свои, утрамбованные сотнями ног и расплавленные визжащими колесами. Я смотрел на небо, любуясь темно-синими тучами, низко висящими прямо над нашими головами. Лучи заходящего солнца многоваттными прожекторами подсвечивали их снизу, отчего они казались еще большими. Исполинскими громадами, давящими на город, на людей, на дома, на деревья, на улицы, на сидящих на крыше двух человек, которые были частью этого города, сами этого не желая.

– Лет-то тебе сколько? – нарушил тишину Иванович.

– Двадцать два.

– Жена есть?

– Считай, что нет.

– Нет, значит, нет. А учишься, поди, в столице?

Я подался вперед. Руки и ноги быстро затекли в неудобном положении на морозе.

– Соврал я. Не учусь я нигде. С такой работой не до учебы.

– Да, – он сочувственно закивал. – В твоем возрасте нужно учиться.

– Нужно. А жить как? Кормиться, одеваться за какие шиши?

– Сам думай. Тут я тебе не подсказчик. Ты главное пойми, что если хочешь – хочешь! – обязательно этого добьешься.