Дорогами Судьбы

***
По пятницам нам обычно давали деньги. Каждую неделю нам давали небольшой кусок зарплаты. Обычно, это было куда меньше, чем предполагаемая четвертая часть. Просто небольшая подачка от руководства, чтобы на выходных работники завода могли купить что-нибудь поесть себе и своим семьям. Разница между тем, что было получено в течение месяца по пятницам и ожидаемой зарплатой, постепенно накапливалась и составляла приличную сумму. Эти деньги нам выплачивали в качестве отпускных летом. Приятно получить на руки единоразово две или три зарплаты. Но это касалось лишь тех, кто проработал больше года и шел в тарифный отпуск. Начальник цеха обычно не любил отвечать на вопрос, почему же в течение года мы не видим полноценной зарплаты. Он рассказывал нам о тяжелой экономической обстановке в стране и финансовом кризисе и еще всякое подобное. Люди кивали, но никто не верил.
В эту пятницу деньги тоже дали, чтобы поддержать наш моральный дух, как сказал Игорь Викторович. Денег дали чуть больше, чем обычно и дали не вечером, как принято, а в обеденный перерыв. Ясное дело, что к концу перерыва в бытовке уже появилась водка, и работа потеряла свою ритмичность.
Получая свои деньги, я передал Игорю Викторовичу приглашение на охоту. Он сказал, что мысль эта ему нравится, но надо подумать. В конце перерыва он позвал к себе Колю и о чем-то с ним говорил, потом куда-то пропал, и до конца дня мы его не видели.
Работалось после обеда тяжело, деньги тяготили карман, да и усталость давала о себе знать. Ближе к концу смены Коля подошел ко мне и хитро спросил:

– Ну что по рублю или по три?

– Конечно, по три, – ответил я.

– Это правильно, – одобрил мой выбор мастер. – Давай деньги.

Сегодня намечался форменный беспредел. По бутылке водки на брата – это удачное окончание рабочего дня. Одно плохо – завтра все равно нужно было идти на работу. Заказ мы еще не выполнили. Об этом Коля напомнил всем присутствующим в бытовке перед началом пьянки. С ним никто не стал спорить, все согласились, хотя в душе каждый думал, зачем оно мне нужно.

Когда народ после первых трех потянулся на улицу покурить, в бытовке остались лишь мы с Колей. Мастер смотрел на меня, и в глазах его была какая-то грусть.

– Знаешь, Костя, а я тебе по-своему завидую, – сказал он.

– Чему же? – поинтересовался я.

– Ты молодой, у тебя еще все впереди. Ты можешь плюнуть на все и вырваться из этой проклятой мясорубки.

– Как-то ты не очень хорошо о нашем заводе отзываешься.

– Имею право. Я здесь работал еще во времена Союза. Все было по-другому. Была какая-то забота о людях. Профсоюзные путевки, хорошие отпускные, нормальное отношение.

– Не брюзжи, как старик, Коля. Тебе это ни идет, – попытался я осадить его пыл, но лишь плеснул масла в огонь его ненависти.

– Да я еще не старик, но мне здесь уже ничего не светит. Я дорос до своего потолка, а начальство считает, что даже перерос немного. И самое обидное, хоть я и мастер цеха, а на самом деле я – никто. Меня отсюда могут выгнать, как нашкодившего котенка прямо завтра. Им плевать на мой опыт, на мой стаж, на мою семью, в конце концов.

– Не сгущай краски.

– Я не сгущаю, я говорю то, что есть. Ты еще многого не понимаешь.

Я хотел возмутиться, но не успел. В бытовку шумной компанией вернулись наши собутыльники принеся с собой с улицы мороз и запах крепкого дешевого табака.

– Коля, а ты до сих пор не разлил? – возмутился кто-то.