Дорогами судьбы (СИ)

Короля разбудил грохот за окнами — гроза? Поздней осенью? Поднявшись с широкой кровати, его величество осторожно подошел к окну; холодные струи стекали по толстому стеклу, вновь раздался грохот, и тут король заметил тревожное мерцание в одном из ящиков стола. Осторожно нажав пару завитушек, он выдвинул ящичек, выложенный бархатом — полученный от мага амулет тревожно мерцал алым светом, указывая лучом на Драконьи горы. Прежде чем король успел решить, стоит ли тревожить дурными вестями королеву, центральный камень амулета пыхнул особенно ярко и почти погас, от краев камня набежала чернота, и лишь в середине еще тлела алая искорка. Вздохнув, король вознес жаркую молитву и спрятал амулет обратно, до утра осталось немного времени, визит к магу не запланирован, но ведь можно вызвать его сюда, например, в библиотеку, только изгнать всех дам! Еще раз глянув на стол, король вернулся в кровать и обнял тихо, почти неслышно спящую жену.

Драконы, медленно кружа, смотрели сверху на когда-то прекрасную долину, столб дыма уже опал и иссяк, но груда камней вместо источенной пещерами скалы впечатляла. Командир активировал «спящие» маяки, и стало понятно, что четыре мерцающих огонька находятся там — в груде камней, а пятый чуть в стороне едва теплится. Получив ментальный сигнал, один из воинов скользнул бронзовой тенью ближе, и, оглядевшись, опустился на большой камень. Вокруг лежали трупы пожирателей, а их еще живые собратья, не обращая внимания на дракона, толпились у узкой расселины… Выдохнув струю пламени, дракон с радостью убедился, что теперь пожиратели горят — от них не осталось ничего, кроме жирной копоти на камнях. Оглядываясь, дракон искал пятый маяк и не находил! Наконец, решившись, он сменил облик и в человеческом облике заглянул в узкий промежуток между валунами: там сидел, сжавшись в комок, совершенно седой человек. Глубокие морщины, избороздившие лицо, блестели от потоков слез, но дряблые старческие руки держали меч.

Вздохнув, дракон заговорил на всеобщем — старик не хотел возвращаться из своих кошмаров; молясь про себя богине, дракон огляделся и, убедившись, что подслушать его некому, запел.

Запел старинную колыбельную, которую ему пела няня — она была человеком и пришла в горы умирать, однако добрая драконица подобрала молодую девушку, вылечила и даже пыталась вернуть в деревню, из которой девушка ушла.

На втором куплете старик поежился — видимо, замерз — и расправил плечи; тогда, продолжая напевать, дракон поманил его к себе и едва увернулся от удара меча. Продолжая петь, он вынул свой кинжал и, втягивая старика в схватку, все же выманил его из расселины, куда сам попасть не мог, а потом осторожно усыпил и обернулся. Подхватив отощавшее тело, молодой дракон взмыл в небо, мысленно благодаря няню за колыбельную.

Сатра очнулась от боли — горело лицо; рука, прижатая большим камнем, ужасно замерзла, а прямо в глаза било яркое горное солнце. Вдруг раздались голоса, звуки, и девушка ощутила, как неподъемный камень осторожно взмыл в воздух, а над полураздавленной конечностью склонился высокий воин. Боль ушла, затаилась где-то в уголке, а еще один воин в блестящей броне склонился над ней и бережно вытер лицо и глаза влажной тканью. Слова доносились до нее плохо, словно издалека:

— Потерпите еще немного, не плачьте, ваш жених жив.

— Муж.

— Что?

— Муж, он мой муж.

— Еще лучше, — улыбнулся дракон и по сигналу того, кто возился, накладывая лубки, приподнял воительницу и уложил на носилки.

Ниира откопали почти одновременно с Сатрой, пожиратели невольно спасли ему жизнь — подушка из их трупов смягчила удары и падение, и потому Ниир был в относительно хорошем состоянии, Сатра пострадала больше. Отправив орков в лазарет, командир остался у завалов один, но тут с неба спустилось еще крыло, посланное на подмогу. Драконы уже знали, что их магии ничего не угрожает, а потому, быстро сменив облик, подключались к разбору завала. Еще через час обнаружили Тироса — уже в глубине пещеры; длинные сколы породы, нагромоздившись вокруг, сохранили его почти невредимым, но это же обстоятельство усложняло разбор завала: стоило сдвинуть не ту пластину, и герцога могло погрести целой горой песка и щебня.

Тирос отправляться в лазарет отказался; перевязав раны и устроившись в стороне с флягой горячего вина, он наблюдал за работой драконов, с ужасом ожидая, когда отыщут Калабриана, командир крыла все чаще поглядывал на еле мерцающий огонек амулета.

Королева проснулась с громким криком и бросилась к столу; король, так и не сомкнувший глаз, смотрел, как чинная супруга в вихре волос и ночной одежды вынимает из потайного ящичка амулет и тут же вызывает звонком дежурную фрейлину:

— Мага сюда срочно! — строго говорит ее величество вошедшей девушке и тут же обессилено сползает в объятия короля, неслышно подошедшего сзади.

— Ты знал?

— Почувствовал, но он очень далеко, амулет едва дотягивается, а паника сейчас не нужна.

Королева пожала плечами:

— Она никогда не нужна. Спишем на мою мигрень. Как мы можем помочь нашему сыну?

Король осторожно повернул к себе супругу: