Дорогами тысячелетий

Положение же спас артиллерии генерал-майор граф Александр Иванович Кутайсов. Все утро проведя в бесполезной артиллерийской перестрелке с противником, Кутайсов во второй половине дня, обеспокоенный шумом в тылу армии, решил прояснить для себя обстановку и с разрешения генерал-лейтенанта Тучкова выехал к центру, поднялся на небольшой холм и обозрел окрестности. Мгновения было достаточно, чтобы оценить создавшееся положение. Кутайсов тут же приказал своему адъютанту поручику Ивану Арнольдн скакать на батарею и передать распоряжение о переброске на угрожаемый участок трех конноартиллерийских рот князя Л. Я. Яшвиля, А. П. Ермолова и Н. И. Богданова — всего тридцать шесть орудий. Больше взять не мог, опасаясь, что слишком оголит правый фланг.

Две роты Кутайсов развернул на высоте перед мызой Ауклаппен, приказав ударить картечью по пехоте и брандскугелями по строениям. Третью роту он сам повел к ручью, рассекавшему лес, где еще во время выдвижения заметил позиции французской артиллерии. Мыза запылала, французы стали метаться под картечным огнем, продвижение остановилось. Одновременно с конноартиллерийскими ротами прибыл к месту схватки и пехотный резерв, возглавляемый князем Багратионом, «который, — как отметил в своих воспоминаниях Денис Давыдов, — в минуты опасности поступал на свое место силою воли и дарования…»

Ободренные поддержкой, 2-я и 3-я пехотные дивизии русских перешли в контратаку. Французы были выбиты из Ауклаппена. Положение вскоре окончательно восстановилось, но не по воле главнокомандующего, а благодаря инициативе и распорядительности русских генералов. А вскоре подоспел и корпус прусского генерала Антона Вильгельма Лестока. Наша артиллерия хорошо подготовила атаку. В авангарде прусского корпуса двинулись на врага русские: Выборгский пехотный полк, Московские драгуны и три эскадрона Павлоградского гусарского полка. За пехотой следовали казаки Платова, готовые развить успех и преследовать бегущего врага. Сложились блестящие условия для победы, сложились уже в третий раз с начала сражения. Обратимся снова к описанию сражения, сделанному Михайловским-Данилевским: «Выборгский полк с невероятным мужеством ворвался в Ку-шиттен и почти вовсе истребил находившиеся там французские 51-й линейный полк и четыре роты 108-го и взял три русские орудия, отбитые французами при атаке нашего левого крыла.

За Выборгским полком поспешили в Кушиттен другие войска Лестокова отряда, а Платов и прусский легкоконный полк, называвшийся «Товарищами», обходили селение слева.

Все сии войска по пятам преследовали бежавших из селения, а Платов довершил их поражение.

Овладев Кушиттеном, Лесток выстроил отряд впереди его лицом к березовой роще, занятой французами, сделал по ней несколько пушечных выстрелов и потом с музыкой вторгся в рощу, обходя ее слева полком Рюхеля, казаками и «Товарищами». Столь же успешно, как в Кушиттене, действовали пруссаки и Выборгский полк в роще, кололи и гнали французов.

Обойденный справа, когда думал, что обошел он, Даву поспешно послал дивизию Фриана к роще, откуда уже выбегали французы, атакуемые подоспевшими на помощь Лестоку полками Московским драгунским и Павлоградским гусарским.

Даву начал отступать. Граф Остерман подвигался за ним, имея в первой линии графа Каменского и Баг-говута. Пользуясь воспламенением своего отряда и полученными усилениями, Лесток не дал Фриану утвердиться и сбил его. Даву спешил занять выгодную позицию по обеим сторонам Саусгартена, и расположил на ней батареи. Так были ниспровергнуты действия Даву, долженствовавшие нанести русской армии решительный удар…»

Они были ниспровергнуты смелыми и решительными действиями русских войск, поддержанных союзниками. Наполеоновская армия сама оказалась на грани катастрофы. В эти минуты Наполеон сказал начальнику своего главного штаба маршалу Бертье: «К русским пришли подкрепления, а у нас боевые заряды почти истощились. Ней не является, а Бернадот далеко: кажется, лучше идти им навстречу».

Эти слова записал Жомини, находившийся в тот момент рядом с Наполеоном и Бертье. Наполеон не отважился сказать правду — как можно произнести слово «отступить», он же непобедим! А ведь идти навстречу тем, кто в тылу, значило — отступить. Он готов был бежать с поля боя, но… Теперь уже счастье улыбнулось французам, хотя и не по воле и способностям их генералов, а по желанию Беннигсена.

Беннигсен приказал остановиться! Приказ поразил русских генералов. Поразил он и самого Наполеона, который уже и не чаял выпутаться из критической ситуации. А о том, что она была действительно катастрофической, свидетельствует признание одного из наполеоновских маршалов. В то время Бернадот был в союзе с Наполеоном и возглавлял один из корпусов его армии. В 1813 году он, уже союзник России, сказал русским офицерам, с которыми встретился во время Лейпцигской битвы: «Никогда счастье более не благоприятствовало Наполеону, как под Эйлау. Ударь Беннигсен ввечеру, он взял бы по крайней мере 150 орудий, под которыми лошади были убиты».