Дорогами тысячелетий

И еще одна находка в царских могилах привлекла всеобщее внимание: так называемый штандарт, две прямоугольные дощечки, соединенные под углом и скрепленные двумя боковыми треугольниками. Предполагают, что штандарты крепились к шесту и их носили во время торжественных церемоний. Но самое главное: инкрустированные перламутром и ракушками штандарты воспроизводили разные сцены из жизни шумеров.

Вот изображена сцена пиршества. Мы видим царя и его приближенных, узнаем об одежде, утвари и обычаях шумеров. Ведут на заклание животных — картина свидетельствует о том, какие животные были одомашнены шумерами к третьему тысячелетию до нашей эры. А вот шествие пленных и воинов — и мы знакомимся с оружием шумеров. На штандарте нарисованы колесницы. Это было открытием. Ведь до сих пор считалось, что изобретателями тяжелых колесниц, сыгравших большую роль в истории многих стран древнего мира, были ассирийцы.

Да, поистине прекрасным и величественным был город Ур. Недаром ему посвящены хвалебные слова из шумерского гимна:

О город, всем обеспеченный, омываемый
Неиссякаемыми водами,
Незыблемый бык,
Помост изобилия страны… зеленая гора,
Город, чьи судьбы определил Энки,
Святилище Ур, да вознесешься ты до небес!

Долго «жил» Ур. Ни войны, ни пожары не могли уничтожить его. Но то, что оказалось не под силу людям, сделала природа. Благодатные воды Евфрата постепенно ушли в сторону на пятнадцать километров по новому руслу реки.

Жизнь в Уре замерла, Покрылись песком и пылью величественные здания, а на месте зеленеющих садов осталась сухая, раскаленная почва. И ничто бы больше не напомнило нам об этом городе, если бы не раскопки и не многочисленные тексты на глиняных табличках, которые Л. Вулли отыскал под развалинами (более 20 тысяч). Они составили большую библиотеку.

Англичанин Л. Вулли как бы подытожил все своими великолепными раскопками.

«Мы выросли в такое время, — писал он, — когда началом всех начал в искусстве считалась Греция, когда думали, что сама Греция, словно Паллада, появилась из головы Зевса-олимпийца. Но нам удалось убедиться в том, что свои жизненные силы она черпала в культуре лидийцев, хеттов, финикийцев, жителей Крита, Вавилона, Египта — им всем она в немалой степени обязана своим расцветом, корни ее уходят еще дальше в глубь веков: за всеми этими народами стоят шумеры».

Это заявление он мог сделать после многолетних раскопок древних развалин в Двуречье.

Но все это богатство осталось бы мертвым, и мы бы значительно меньше знали о Шумере, если бы не владели главным ключом к шумерской цивилизации — дешифрованной клинописью.

Еще в XVII веке европейские путешественники и агенты различных компаний снимали копии клинописных знаков в Персии, Аравии и других странах.

Поначалу клинопись считали орнаментом, узорами на камнях. Говорили даже, что это следы птиц на мокрой глине. Но европейские ученые все больше склонялись к мнению, что это древняя письменность, которую, казалось, никогда не разгадать. Ведь не могли даже толком уяснить, как читать таблицы: сверху вниз, слева направо или наоборот.

Однако пришло время, и датчанин К. Нибур привез копии загадочных и очень важных клинописных текстов.

В 1761 году датский король снарядил экспедицию для исследования далекой Аравии, Ирана и других неизвестных восточных стран. Цель экспедиции — торговые интересы Дании.

Смелые, умные люди вошли в состав экспедиции. Среди них — сын пастора К. Нибур, молодой, энергичный человек, увлекающийся Востоком и знающий арабский язык.

Судьба экспедиции была печальна.

Сначала ее надолго задержали в Каире. Но это одновременно обернулось и счастьем для науки, для будущих египтологов: К. Нибур, чтобы скоротать время, начал срисовывать таинственные, никем еще не разгаданные и даже незнакомые Европе знаки — иероглифы, которых было предостаточно на старых монументах и камнях. Полгода изо дня в день, из месяца в месяц К. Нибур копировал иероглифические надписи. Это дало ему возможность высказать со временем очень интересные и важные мысли о сущности иероглифов как письменности — мысли, которые умело использовали египтологи в будущем. Одновременно К. Нибур, сам того не замечая, за эти полгода развил в себе наблюдательность, исследовательскую скрупулезность и точность, что так понадобилось ему в будущем.

И еще одна важная психологическая деталь. Все члены экспедиции полгода изнывали от жары и бездействия, хандрили, нервничали, ссорились между собой, растрачивая нервы и здоровье на пустяки. Их силы и воля незаметно иссякали, что губительно сказалось потом. Безделье убивает человека!