Дороги

Лучше всех играл, пожалуй, Анри, Андорин. Ильгет не сводила с него глаз. Высокий кареглазый молодой эстарг, бывший пилот большого трейлера. В ДС он совсем недавно. Провожала его невеста, после акции пожениться собираются. Вон ее портрет на стене - не только голографический, но еще и в движении - ветерок качает ветви над головой, девушка смеется. Симпатичная, и лицо очень детское, беззаботное. Пушистые светлые волосы, брови вразлет. Ильгет забыла ее имя, Анри, конечно, говорил… обычное какое-то… Мари или Йэнна. Что-то такое. Она планетолог. Они так здорово смотрятся вместе с Анри, красивая пара. Белл, черный луитрен, подошел к Ильгет и потыкался в ее руку макушкой, намекая, что собаку надо бы и погладить. Ласкучие они, эти луитрены. Собак всех заперли по каютам, потому что если они набьются сюда, ступить будет некуда. Здесь только собаки Ойли, Анри и Гэсса, в количестве четырех штук.

— А вот новая песня, недавно я в сети нашел, - Анри пощелкал клавишами на корпусе гитары. Мягко поплыли звуки синтара, ловкие пальцы Анри побежали по грифу, обозначая мелодию.

Я боюсь слова "Бог"*

Лучше слова "Судьба".

Но когда в небесах не хватало лица,

Я возжаждал Тебя.

У семи сильных ангелов

Дело - труба.

Не одна, целых семь,

Но кто будет готов,

Как они протрубят?

Это действенней мора,

Сильнее, чем яд.

Затанцуют холмы,

Море встанет до неба -

Светила гасить.

И кто будет готов?

Уж конечно, не я.

Но мне все-таки есть,

Но мне все-таки есть,

У кого попросить.

Ильгет замерла, почти не дыша. Бывают такие песни, такие тексты, которые вдруг оказываются - в унисон, в такт, совпадают с биением сердца. В которых каждое слово могло бы быть сказано тобой.

Едет по небу плуг,
Бесконечно большой.
Небо пашет под нас,
Пашет без лемехов.
Так восславим дар смерти
Бессмертной душой!
Это предохранитель на нашей природе
От смертных грехов.
Мы же - зерна, которые
Всходы дадут,
Странным образом встав -
Вот вся вера моя -
Из земной темноты.
Так оставим же все
На пятнадцать минут,
Ну хотя бы на десять,
Забыв обо всем, что не ты.

*Антон Дубинин

После песни молчали долго. Так принято на Квирине. То, что нравится - встречают молчанием. Не приняты ни крики, ни аплодисменты. Чем больше песня задела, тем дольше никто не решится заговорить.

Анри смущенно хлопал белесыми ресницами. Наконец выдохнул Иост.

— После такой песни хочется помолиться, честное слово.

— А кто ее написал? - тихо спросила Иволга.

— Не знаю. Услышал на Набережной.

— А почему ж ты ее раньше не пел? - ревниво спросил Гэсс. Анри пожал плечами.

— Да я сам услышал только перед вылетом. Выучил сразу. Здорово, да?

— Да, - задумчиво произнес Дэцин, - как там… так восславим дар смерти бессмертной душой…

— Вот у сагонов смерти нет, - заметила Мира.

— Так им и надо, гадам, - заключил Гэсс, - а вот есть анекдот про навигатора… Рассказать?

— Давай, - сказала Иволга, - только Ойли, мы чаю сегодня дождемся или нет?

— Сейчас, - Ойланг проверил рукой чайник, - Гэсс, ну давай, а?

— Значит, так. Идет аффликтор. Ну типа, тренировочный вылет. Ребята отстрелялись по мишеням, на радостях набухались, летят обратно. Вошли в запределку, вышли. Навигатор проспался, видит - координаты смазаны. Что делать? Так, сяк крутился - ничего не знает. Циллос не в курсе, точку входа не сохранил, канал-то лабильный. Звезды вокруг незнакомые. Определитель ничего не соображает. Участок неисследованный. Навигатор к командиру: так и так, что делать не знаю - спасай. Командир: ну ладно. Вон звезда, двигай на нее. Взяли курс. Подходят к звезде, видят, параллельным курсом идет грузовик. Командир: первый, второй, третий пост - лучевыми, залпом огонь! Связист, сейчас пойдет сигнал спасателям, быстро сохраняй координаты! Навигатор, учти, выручаю последний раз!

Ойланг раздал всем маленькие керамические чашечки и пустил чайник по кругу. Чай был горячий и такой ароматный, что кружилась голова. Ильгет любила смотреть, как пьет сам Ойланг. Чашку он ставил на ладонь донышком. Хотя донышко горячее. Прихлебывал совсем по чуть-чуть, и после этого секунды две сидел с закрытыми глазами, словно вбирая в себя аромат глотка.

— Через Христа, Господа нашего, аминь, - пробормотал Дэцин. Ильгет, спохватившись, тоже перекрестилась. Ойланг привычно скорчил рожу.

Дэцин наклонился к уху Ильгет и произнес.

— Завтра с утра зайди ко мне, в восемь часов.

Ильгет с удивлением посмотрела на него и сказала.

— Есть. А что?