Дороги Аннуина

— Раз ты считаешь себя настолько сильной, что угрожаешь мне, — лицо Ланнан заострилось так, что проступили наружу все кости, превращая его в обтянутый кожей череп, — попробуй, освободи своего любовника.

Сага вовсе не считала себя сильной. Она не была уверена в том, что сможет выиграть, но у нее не было другого выбора.

Она не сможет с чистой совестью просить чего — то у владыки Аннуина для Эдуарда, если легко откажется от попавшего в беду Киана. Она не сможет оставить его здесь, лишив надежды однажды увидеть все сотни оттенков зеленой Тары, которая лишилась своего Первого Меча.

«Мне наплевать — есть ли для меня место в твоем сердце. Когда я вернусь домой, каждый раз, глядя на ночное небо, я буду надеяться, что ты счастлив там, куда так стремишься вернуться».

Сага поднялась на цыпочки, стараясь дотянуться до зависшего в воздухе Киана. У нее не было никаких идей — как снять колдовские чары Ланнан Ши. Она просто хотела сделать то, на что у нее вряд ли хватило смелости, будь Киан в здравом уме.

Она обхватила ладонями его лицо и поцеловала так, словно они прощались. Наверно, у нее не будет больше никогда такой возможности, и они вернутся в свои миры, расставшись так, как и положено случайным попутчикам.

Киан словно попытался дернуться навстречу Саге. Он слабо шевельнул губами, и она отчетливо услышала, как он произносит её имя. Даже под чарами, упрямый ирландец помнил её.

Ланнан Ши солгала.

Сага в бешенстве повернулась к Ланнан.

— Ты обманула его! — Заорала она во весь голос. Помогите, все боги Аннуина, если тварь Ши действительно сотворила такое.

Ланнан злобно фыркнула и попятилась.

— Его сердце не свободно, — Сага шипела, как гадюка, которой наступили на хвост. Она чуть было не бросила мужчину, спасавшего её много раз, лишь потому, что повелась на колдовскую ложь, — что ты там говорила о правах?

— Забирай его, — крикнула Ланнан, стараясь всё еще выглядеть по — царственному. Однако она явно пыталась отступать под защиту колонн, решив, что Сага побоится обрушить опору высокого каменного свода, — забирай и уходи!

— Снимай чары, тварь! — Ответила Сага, стараясь не выпускать из виду Ши, её свиту и тело Киана, который явно начинал двигаться, будто выходил из забытья.

— Ты сняла их сама, — выплюнула Ши. Её тело медленно сгибалось, словно кости меняли свою форму. Бронзовые волосы тускнели на глазах, превращаясь в ржавую паклю и теряя мягкость. — Он уже очнулся!

Огромное искушение стереть в порошок Ланнан боролось с желанием броситься к Киану. Сага осталась стоять на месте. Ланнан Ши нарушила правило, по которому имела право губить несчастных, забредавших в её угодья. Аннуин не развалится от того, что Сага проучит её.

Третье правило ведьмы — справедливость превыше всего.

Огромный кусок стены с грохотом откололся и полетел вниз. Ланнан Ши успела лишь поднять голову, демонстрируя ужас на отвратительном старческом лице, когда камни обрушились прямо на неё, погребая под внушительной кучей обломков. Если она бессмертна, то выживет и усвоит урок. Если нет — так ей и надо.

Киан осел на пол, ощущая страшную слабость. Ему казалось, что каждая кость внутри его тела превратилась в мягкую глину, и он не мог даже пошевелиться первые несколько секунд.

Он отчетливо помнил — они с ведьмой добрались до остророгих вершин скал, а затем в его голове возник какой — то невероятно вязкий, тягучий туман, который путал все воспоминания и не давал отчетливой картинки. Киан с трудом заставлял себя составить обрывчатые куски, возникающие в памяти, но это все равно не помогало.

Ведьма.

Киан шевельнулся, заставляя себя обернуться и посмотреть вокруг. Шея была ватной, мягкой — как пряжа, и он огромным усилием повернул голову, разыскивая свою спутницу. На мгновение мужчина чуть не задохнулся при мысли о том, что его неожиданное помрачнение могло привести к каким — то непоправимым последствиям. Он мог причинить вред Саге или же позволить, чтобы кто — то обидел ей, пока от него не было никакого толку.

Правда, одно воспоминание было немного более четким, чем остальные. Он знал, что каким — то неведомым образом всё время перед глазами у него стояло лицо ведьмы. Кажется, она улыбалась ему, и он шел за ней.

Разрушения, превратившие высокую стену, в жалкое свое подобие, начиненное выбоинами и изодранными плетями плюща, казались внушительными. Киан на секунду подумал, что очень бы хотел узнать — что произошло здесь.

Он подтянул одну ногу, затем вторую. Опираясь на руки, поднялся на колени и понял, что может наконец — то двигаться гораздо быстрее, чем полевая улитка. Ведьма стояла прямо позади него, и, судя по тому, как сгорбились её плечи, она что — плакала?

Киан ужаснулся тому, что никак не может вспомнить того, что случилось. Казалось — вот только что они были на горной тропе, а сейчас находятся прямо посреди зимнего сада в странном замке.