Дороги Аннуина

Киан склонил голову, принимая её ответ. Он был так же спокоен и серьёзен, как если бы они стояли перед алтарем, обмениваясь свадебными клятвами при всей Таре и её многочисленных жителях. Сейчас, когда они находились в самом сердце Аннуина, их обеты были принесены перед лицом всех богов, связывая так же сильно, как и обряд, проведенный королевскими друидами.

— Я, Киан Мак Дара, беру тебя, Сага, в жены перед лицом всех богов и клянусь быть с тобой до последнего вздоха, — он держал её руки, ощущая, как время вокруг внезапно остановилось, превращая этот миг в бесконечность.

Она повторила его слова, и глаза её были полны света, который казался ничуть не слабее света Каэр Сиди. Киан смотрел на Сагу, стараясь поверить в то, что наконец — то искупил убийство отпрыска богов, которое вызвало проклятье и в то же время позволило ему найти свою половину. Он был готов принять любое решение владыки Иного Мира, лишь бы быть с ней до конца жизни.

Светлая дверь Каэр Сиди неожиданно отворилась, словно приглашая путешественников пройти внутрь. Магия словно выжидала, давая путешественникам время перед последним рубежом.

Перед тем, как сделать шаг навстречу владениям короля Иного Мира, Киан сжал ладонь Саги, и она улыбнулась ему в ответ. У нее на сердце словно лежала огромная глыба, не позволяющая дышать. Однако, Сага старалась держаться так, чтобы Киан не заподозрил ничего. Не было никакого другого выбора, кроме как оставаться сильной ради него.

Внутри Каэр Сиди представлял из себя огромный четырехугольный зал. Огромный и пустынный, словно заброшенный и позабытый своими хозяевами, он весь был покрыт инеистым узором. Сага осторожно ступала по холодным полам, ощущая, как мороз проникает сквозь потрепанную обувь. Пальцы ног онемели настолько, что она практически не чувствовала их. Как странно — пройдя вращавшиеся грани Каэр Сиди Сага надеялась, что тут будет гораздо теплее. Однако, казалось, что холод исходит от самих стен замка.

Странно, что её тело до сих пор выдерживает такую температуру. Сага покосилась вниз, на свои руки. Синюшняя бледность ногтей намекала на то, что кров в венах явно превратилась в лёд. И всё — таки, они с Кианом ещё пока живы.

Ни души. Прямо посреди зала возвышался белоснежный саркофаг, вырубленный из цельного куска камня.

— Повелитель Араун спит, — произнёс Киан. Разочарования в его голосе Сага не услышала, но поверить в это не поверила. Она осторожно высвободила руку из его ладони и поежилась, стараясь размять закоченевшие мышцы плеч.

— Ты абсолютно прав, воин.

У князя Пуйла в глазах плескался холод. Озера, покрытые льдинами с черной водой — только такая ассоциация приходила на ум Саге, когда она уставилась на вышедшего из — за саркофага мужчину.

Последний, кого она могла ожидать увидеть в самом сердце Каэр Сиди.

Князь выглядел так, словно находился в собственном замке. Он облокотился на гробницу, скрестил руки на груди и прищурился, разглядывая стоящих перед ним Киана и Сагу.

— Араун спит, — Пуйл источал уверенность и удовлетворение, что заставляло Сагу ощущать усиливающееся беспокойство. — Всё, что ты хочешь сказать ему, можешь без смущения просить у меня, воин. Ты ведь знаешь, что я никогда не отказываю тем, кто охотится вместе со мной.

Хмельной дух веселья и разгула обволакивал, затягивал та, что Киан с трудом мог противостоять ему. «А может оставить всё и просто радоваться каждой новой чаше и каждому новому дню, который принесет лишь веселье и удовольствие?» — Услужливо нашептывал голосок сомнений.

Киан знал, что выглядит как последний бродяга, который пришел ко двору короля в надежде на подаяние. Он преодолел путь от логова грифона до замка почти десять дней, хоть и не был уверен в точности своих расчетов. Во время перехода ему пришлось не раз отбиваться от нежити, которая попадалась на пути и явно стремилась если не развлечься с путником как кот — с мышью, так сожрать его. Однако, сказанное грифоном обещание, что Киан сможет найти дорогу домой, если придет в Каэр Веддвид, поддерживало его даже сейчас.

Поэтому он постарался задушить воздействие магии разгула и сделал шаг вперёд, приближаясь к княжескому столу.