Дороги. Часть вторая

– Мы не так много бываем в Космосе, да и пока летишь – все некогда, ну иногда выберешься на Палубу.

– Но это гораздо лучше обычной Палубы, верно?

Они сидели в одной из обзорных камер, прямо на серебристом полу, а вокруг, со всех сторон раскинулся Космос, сквозь почти незримый ксиоровый купол – бархатная чернота, россыпи немигающих, но очень крупных звезд, местами темные провалы, густые залежи мелкого бисера, цепочки и дороги из небесных бриллиантов.

– Настоящие звезды, – сказал Арнис задумчиво, – все отдашь, чтобы увидеть Настоящие звезды.

– Через атмосферу они даже по-своему красивее, хотя и не такие крупные. Впрочем, здесь... правда, здесь ощущаешь себя как-то иначе?

Арнис лег на спину, закинув руки за голову, глядя в черное живое небо.

– Вот так бы смотреть всю жизнь...

Ильгет положила руку на его лоб.

– А я, когда мы с тобой познакомились, помнишь, все время думала о тебе – звездный человек.

– Да какой я звездный, Иль... когда летал ско, еще бывал по многу в Пространстве, патруль четыре месяца. А сейчас, сама ведь знаешь.

– Да я не в этом смысле. Просто ты для меня был – человек со звезд. Знаешь, – Ильгет поежилась, – я часто думаю, что все это, что произошло – настолько нереально, неправдоподобно... так в жизни не бывает. Ну понимаешь, вот если описать это в романе – точно скажут, что так в жизни не бывает.

– Так жизнь все-таки и отличается от романов.

– Иногда, – Ильгет помолчала, – иногда я думаю, может, я сплю? И мне все это снится? Может это вообще мне все сагон внушил? А на самом деле я, например, лежу где-нибудь на Ярне...

Арнис привстал, посмотрел на Ильгет с тревогой.

– Иль, ты что? Ты психотренинг забыла? Это же один из стандартных приемов. Если сагон за это уцепится – он же тебя сведет с ума.

– Да нет, я понимаю...

Арнис снова улегся.

– Хотя, если честно, мне самому иногда не верится... Закроешь глаза и думаешь – сон, наверное. Ты рядом... Нет, Иль, с этим бороться надо.

Она наклонилась и поцеловала его в губы.

– Вот видишь, я реальная, я на самом деле... и все вокруг реальное. Мы действительно летим на Артикс. Слушай, это звезды так действуют, пойдем отсюда... Я уже есть хочу, пойдем знаешь куда – в тот маленький ресторанчик у кормы, где мы такую рыбу вкусную ели...

Ильгет проснулась раньше и разглядывала лицо спящего Арниса. Это редко случалось, почему-то он всегда почти раньше нее просыпался. Какие тонкие и прямые у него брови. Тонкие, белесые. Продольные складки на щеках, щеки запали. Только кажется, лицо какое-то напряженное. Арнис вдруг дернул головой, резко, в сторону, Ильгет невольно положила руку ему на лоб. Арнис открыл глаза.

– Иль... – муть в глазах рассеивалась, сменялась нежной улыбкой.

– Тебе снилось что-то плохое, да?

– Да... но это ничего, ты же сама знаешь, и по себе наверное, это у нас часто бывает.

– Главное – понять, что это только сон...

– Да, это только сон. Мы в запределке, Иль?

– По-моему, да, все еще. А тебе что, сагон приснился?

Арнис не ответил, попытался улыбнуться, но получилось у него как-то криво.

– Иль, ты не удивляйся, – сказал он наконец, – ты же знаешь, все мы носим в себе боль. Все мы встречались с сагоном. И о тебе я это знаю... и у меня боль внутри. С этим ничего не сделаешь, все мы люди нездоровые. Ничего, это пройдет. Я просто посмотрю на тебя... дай твою руку, вот так. Подержу твою руку. И все будет хорошо.

– Арнис, – произнесла Ильгет тихо, – я не знаю, может, не надо об этом... Я хотела тебя спросить, давно уже. Если не хочешь, не отвечай. Та девушка твоя, Данка... Тебе очень это больно?

В глазах Арниса появилось страдание. Но он упрямо покачал головой.

– Ничего, Иль.

Здесь слишком много солнца... Оно бьет в глаза, застилает зрение. Она уже умерла, да, конечно же, все кончено, она умерла...

– Милый, – Ильгет смотрела на него с состраданием, – ты никому не говорил об этом, я знаю...

– Я даже психотерапевту... никому. Если честно, я и отцу Маркусу только частично рассказал. Иль... есть вещи, которые нельзя рассказывать.

Он задохнулся.

Ты ведь радуешься тому, что она умерла, ско... ты опять думаешь только о себе, тебе так легче – если она умерла... а она жива...

– Она очень долго умирала, – с трудом выговорил Арнис. В глазах Ильгет появился страх.

– Такой солнечный лес, знаешь, весь залитый солнцем... И это я виноват.

– Арнис, ты не виноват ни в чем, ты же знаешь. Прости меня...

– Простить тебя, Иль? За что?

– Зачем я заговорила об этом?

– Это все правильно, – с трудом произнес Арнис, – это мне сейчас и снилось. Наверное, так будет до конца жизни.

– Арнис, если ты и виноват, Бог ведь простит тебя... милый мой, пойми, мы все виноваты. Разве мало мы видели, как умирают люди, и сами убивали? Но ведь ты же знаешь, что нет другого выхода.