Дороги еврейских скитаний

Конечно, евреи борются не только за сохранение своей «национальной самобытности». Они борются за право на жизнь, здоровье, свободу личности — все те права, которые у них отбирают и урезают почти во всех европейских странах. В Палестине сегодня совершается подлинное национальное возрождение. Отважные крестьяне и рабочие, юные халуцим, доказывают, что еврей умеет работать, возделывать пашню, становиться сыном земли, хотя веками был книгочеем. Правда, халуцим, к несчастью, приходится еще и воевать — быть солдатами и защищать страну от арабов. Так на Палестину переносится европейский пример. Юный халуц — это, увы, не просто вернувшийся на родину предков пролетарий с праведным сознанием труженика; он еще и культуртрегер. Он настолько же еврей, насколько и европеец. Он наделяет арабов электричеством, самопишущими перьями, инженерами, пулеметами, неглубокой философией и всем прочим, что поставляет Англия[9]. Новым удобным дорогам арабы конечно же рады. Но инстинкт природного человека не может сопротивляться вторжению англосаксонской и американской цивилизации, носящей славное имя национального возрождения. Еврей имеет право на Палестину не потому, что в этой земле его корни, а потому, что все прочие земли его отвергают. Беспокойство арабов за их свободу понятно — как понятно и то, что евреи честно стремятся быть арабам добрыми соседями. И все же переселение молодых евреев в Палестину навсегда останется в памяти как своего рода еврейский крестовый поход — ибо евреи, увы, еще и стреляют.

Получается, что, отвергая порочные нравы и обычаи европейцев, сами евреи не в силах от них отказаться. Они точно такие же европейцы. Верховный комиссар Палестины — англичанин[10]. Наверно, более англичанин, чем иудей. Евреи — объект приложения, невольные исполнители европейской политики. Их используют в собственных, не всегда благовидных целях. Им едва ли удастся стать нацией с новым, неевропейским лицом. Каинову печать европейства не смоешь. Конечно, лучше самим быть нацией, чем терпеть насилие и жестокость. Но это всего лишь печальная необходимость. И до чего же гордится еврей, давно сложивший оружие, возможностью доказать, что тоже приспособлен к муштре и шагистике!

Но ведь не ради же «наций» и «отечеств» создан наш мир — наций и отечеств, которые даже если и вправду стремились бы лишь к сохранению их культурной самобытности, все равно не вправе принести в жертву ни одной человеческой жизни. А ведь на поверку нации и отечества хотят куда большего (или меньшего?): жертвы приносятся ради материальной корысти. Для защиты тылов создаются «фронты». И единственным утешением в их вековечном горе было для евреев не иметь такого отечества. Если возможен справедливый исторический суд, то евреям зачтется, что они сохранили здравый рассудок и обошлись без «отчизны» в ту пору, когда весь мир помешался на почве патриотизма.

Итак, они лишены отчизны, но всякая страна, где они живут и платят налоги, требует от них патриотизма, героических смертей за родину и упрекает за нежелание умирать. В таком положении сионизм и вправду становится единственным выходом: если уж быть патриотом, то по крайней мере, своей страны.

Но пока евреи живут в чужих странах, им приходится жить, а порой, к несчастью, и умирать за эти страны. И есть такие евреи, которые вовсе не прочь жить и умереть за страну. Ассимилированные евреи, принявшие все представления местного населения об «отечестве», «долге», «героической смерти» и «военном займе». Ставшие западными евреями. Западными европейцами.