Дороги и Тропы (СИ)

Ноги сами вынесли его к сахарно-белому камню и людям перед ним. Только людям ли? Девушка, что-то кричавшая резко и надменно мастеру Гайдиару, человеком была меньше, чем наполовину. В ней кипела кровь Подмастерьев — не самых старших, но, в любом случае, обычному магу с ней не сладить. Даррен спрятался за иллюзией танцующего пылевого вихря и подкрался ближе. Тайри? Что с ней сделали? Почему эта девочка так жестоко мучает его целительницу и ваюмна? Чего она хочет от них?

— …На коленях! Или она больше никогда никому не будет мешать! Даже работы могильным червям не будет!

— На коленях, так на коленях, — неожиданно легко согласился мастер, — убери сковывающее заклятие, иначе я не смогу это сделать. Вот так-то лучше… доченька.

Гай глубоко вздохнул, запрокинул голову, будто ища поддержки у здешнего неправильного неба, а потом, развернувшись, легко опустился на колени перед ученицей.

— Прости меня, любимая. Прости за всё, что пришлось тебе пережить, за всё, чего я не сделал… Прости, хоть это и невозможно, — он поймал ее ладони и спрятал в них лицо. Наверное, чтобы Тайри не успела заметить слез. Вода, подсказало послушное заклятие. Соленая вода, несколько капель…

Леди Даллет закусила до крови губу и, наплевав на запреты и осторожность, пустила в ход последние силы, сжигая себя. Закрыть любимого от опасности, отрезать чужие чары, сжечь проникшие в память щупальца, а если еще протянуть две или три нити вокруг, то может быть получится…

— Ну уж нет! — Ноалика в бешенстве топнула ногой, — он с тобой не останется!

Девчонка что-то творила с окружающим пространством, ломая и искажая его. В грудь Тайри будто ударил тяжелый таран, лишая дыхания, разрывая легкие, а главное — руша все созданные чары. Целительница еще успела почувствовать, как Гай коснулся губами ее пальцев и заметить его полный надежды и удивления взгляд, устремленный куда-то вверх.

— Мы так не договаривались, — громыхнул, казалось, отовсюду, низкий женский голос, — ты посмела покуситься на сотворённое не тобой и причинить мне боль! Убирайся вон, дочь Подмастерья!!!

Созданная из темного неба и звезд женская фигура шагнула из ниоткуда и встала рядом, а потом резко развела руки в стороны. Ваюмна и его дочь отшвырнуло в открытый портал, притворявшийся белым камнем. А потерявшую сознание Тайри бросило под ноги растерявшемуся Даррену. Звездная фигурка кивнула Лоцману, точно старому знакомому и исчезла. Зеленоглазый поднял на руки беспомощную целительницу, сделал, как сказали, три шага назад и очутился у храма.

Хозяйка с тревогой посмотрела на Тайри, печально вздохнула и осторожно погладила по щеке.

— Ах, девочка, до чего же ты упрямая, даже на грани смерти за ним тянешься. Спи, ты слишком много сил отдала, почти до самого донышка себя вычерпала… Ничего, всё вернётся.

Даррен аккуратно уложил спящую целительницу на мягкую траву.

— Скажи мне, Лоцман, давно ли в мире моих детей идёт война?

— Война? Я не видел ничего подобного, госпожа. Император говорил о каких-то мелких междоусобицах на континенте, так ведь это войны людей. Ллир давно недоступен для них, а Стражам, хоть и с великим трудом, удаётся сохранять равновесие и не пускать Тьму в родной дом. Во всяком случае, Стражи так считают.

— А ты?

— У меня сложилось несколько иное впечатление. Тёмные трижды пытались нам помешать: запугать, соблазнить, уговорить. Возможно, они побоялись сделать более решительные шаги, но теперь… Адепты Отступника не боятся действовать открыто и нагло. Разве это не война?

— Нет, пока ещё, и надеюсь, не будет. С мятежного Подмастерья станетcя наплевать на Весы и пойти против правил, но, думаю, не сейчас. Ты вернул мне радость, молодой князь. Не волнуйся за свою спутницу и иди вперёд. Укажи нам дорогу, а мы последуем за тобой.

**** **** ****

Как ни старались валлиры уговорить его величество вернуться в дом на берегу, ничего у них не вышло. Поэтому, наверное, они и притащили для него это коварное кресло. Оно оказалось невероятно удобным и слишком уютным. Император устроился в нем настолько хорошо, что расслабился и, в результате, уснул. Разбудила же его восторженная, но абсолютно непечатная тирада сводного брата, из которой, еще не открывая глаз, государь понял, что поход его друзей увенчался успехом. С одной стороны, следовало радоваться, с другой — был повод задуматься. темные получат право ответного хода, и только Творец знает, чем это может закончиться.

— Не получат, Страж. Я ведь не воюю против них, я сохраняю мир, его красоту, его предназначение. Я не меч и огонь, я — щит, покров и песня. Если меня вынудят, я стану карающим оружием. Но я этого не хочу.

— Слишком много тех, кто с мечом, Госпожа, — ответил его величество, так и не поняв, вслух или мысленно, — и очень не хватает тех, кто бережет, утешает и исцеляет не только тела, но и души. И землю, на которой живем…