Дороги и Тропы (СИ)

— Ваша ложь сколь беспардонна, столь же и бесполезна, маг. Его величество здесь, и ему незачем ждать нас в Тайном саду. — Голос у светловолосой певицы был низкий, с едва заметной хрипотцой. Такие "цепляют" за неведомые струны мужской души независимо от желания обладательницы. Маг медленно втянул сквозь зубы воздух, выдохнул, успокаиваясь.

— Ну, допустим. Его величество желает с вами кое о чем поговорить. Не здесь же?

— Почему бы не здесь? В его портшезе вполне хватит места, а вы и ваши… друзья посторожат на улице. А вот к вам, уважаемый, у нас отдельный вопрос. Кто вам дал право устраивать на нашем концерте свои отвратительные эксперименты?

— Я обязан блюсти безопасность императора…

— Врёте. К его безопасности сотворённое вами не имеет никакого отношения. Скорее, наоборот. Вы нагло пытались лезть в мысли тех, кто слушал тиншельта с открытой душой. Зачем? И вам, и вашему императору прекрасно известно: там, где мы — нет места злу. Ни здесь, ни в этом городе, и так будет еще какое-то время. Если лично вы носите зло в себе — это ваши проблемы. Ближайшие несколько дней вы будете наедине с вашим демоном. Выйти наружу ни магией, ни поступками он не сможет. Что вам было нужно от той девушки, маг? Вам обоим?

— Не ваше дело! Его величество не потерпит…

— Оставь в покое императора, маг, — вступил в разговор юноша. — Дело не было бы нашим, если бы вы не сотворили эту пакость здесь. Теперь это наше дело. И останется им, пока мы не примем решение.

Маг дернулся, точно от удара хлыстом. Он не привык, чтобы ему возражали.

— Пойдемте, — тихонько прозвенел тиншельт из-под своего капюшона, — негоже заставлять ждать государя. Тем более, что он не виновен в произошедшем и никому не приказывал творить это мерзкое вмешательство под нашу музыку.

— Вы не можете знать! — взбесился маг. Он сделал резкий шаг вперед, и ему в грудь уперлась маленькая ладонь загадочного певца.

— Одумайся, маг. — Серебряный колокольчик зазвенел громче. — Я не хотел ничего знать, я пришел сюда петь для тех, кто хотел слушать, а не делать свои грязные делишки. Теперь я вынужден унести отсюда знание о том, как все было на самом деле. Кто и зачем задумал, как сотворил, кто кому приказывал, и кто чего достиг. Или не достиг ничего, кроме неприятностей, как в вашем случае. Если не способны понять, зачем людям наши песни — не ходите нас слушать. И никогда не пытайтесь маскировать ваши мерзкие фокусы под чужой магией. Сделаете еще раз — горько пожалеете.

— Да как ты смеешь, жалкий фигляр! — Человек в коричневом плаще толкнул стоящего пере ним маленького певца, одновременно сдернув капюшон. Тиншельт, вместо того чтобы упасть или хотя бы отступить, уверенно шагнул вперед, одновременно становясь выше ростом и шире в плечах. Его ладонь будто прикипела к груди наглого мага. Их лица оказались на одном уровне, и в глаза мага глянули две звездные бездны, темно-синие, с мириадами золотых огоньков. Черты нечеловечески прекрасного лица не были искажены гневом, но он был разлит повсюду. Даже птицы и цикады затихли. Дивное существо тряхнуло головой, взметнулись недлинные волосы, похожие на невесомые дождевые нити, золотистое сияние кожи стало ярче.

— Я смею, самонадеянный маг. — Куда исчез хрустальный колокольчик? Голос изменившегося тиншельта был подобен рокоту недалекого водопада. — И не тебе определять мне границы. Тем более, что в своих жалких попытках собрать тайное знание ты дотянулся даже до государя. Но ничего не понял и ничего не запомнил. Тебе просто не по силам столько уловить и понять, отделить мечты от реальности и замыслы от того, что уже исполнено. Ты и свои-то способности не в силах оценить трезво. Что ж, я скажу тебе. Вся твоя сила — от демона, который и толкает тебя на подобные поступки. Я разорву вашу связь. Пока мы в городе, он будет сидеть тихо, потом захочет уйти, и тебе будет очень плохо. И поделом. Тварь Тьмы развеется, ты же останешься тем, кем родился. Очень средним магом с непомерными амбициями. Все остальное, сказанное здесь, останется в силе, как и печать на твоем теле. Запомни…

Тиншельт убрал руку, обнял за плечи валлиров и исчез, оставив совершенно обескураженного мага разбираться в своих ощущениях. Вот дивные певцы появились у императорского портшеза. Девушка и тиншельт, снова ставший прежним, вошли внутрь, юноша остался снаружи. Через минуту он уже оживленно беседовал с охранниками. Не в пример "коричневому", эти люди дружелюбно улыбались валлиру, задавали вопросы, на которые тот охотно отвечал.

— Простите моего мага, уважаемые. Молод, глуп, и карьерист, каких еще поискать. Говорил же ему, что такое рвение до добра не доведет. — Его величество если и удивился визиту, то виду не подал.

— Мы понимаем, государь. Вашего прямого приказа на подобные действия у него не было, но как подобраться к нужной вам информации, вы ему подсказали. Не рассчитали только, что он полезет сюда, — печально вздохнув, ответила девушка.