Дороги и Тропы (СИ)

Я открыл было рот, чтобы задать очередной вопрос, но непоседливого Хозяина Дорог уже не было рядом. Его фигура мелькнула где-то вдалеке, у белых колонн портика и скрылась. Я обернулся на недовольный детский окрик, и каким же недобрым и тяжелым был взгляд моей дочери, устремленный ему вслед. Что-то было не так с самой Ноа, с нашей девочкой, со всеми нами. Я хотел разобраться в тревожных предчувствиях, возникших у меня после беседы с Райдо, но так и не успел. Сперва пришлось срочно вытаскивать из беды не в меру ретивых учеников, затем выпускать их в мир и брать под крыло новых. А потом… потом начались все те изменения, что привели к Исходу.

Сначала Предстоящие перестали заглядывать к своим детям, а потом и к пастве. Их невозможно было дозваться. Магия, дарованная ими, ослабла или вовсе перестала действовать. Жрецы молились, чтобы силы исцеления, которыми ведал Тейно, не иссякли окончательно. Как ни странно, посвященные Хозяйки Вод по-прежнему легко справлялись с дождями и приливами, а мы вполне успешно бродили по Тропам. Только от нас, увы, не было никакой пользы людям. Творилось ли что-то в храмах Ноа, осталось тайной. Вряд ли все книги и свитки исчезли из библиотек, возможно лишь самые древние, существование которых поддерживала магия. Пострадать могла разве что уникальная память жрецов.

Все с огромным беспокойством и вниманием присматривались к детям Предстоящих — не скажется ли пагубно на них исчезновение родительской магии. Но дети росли, развивались и учились вполне успешно, кое-кто уже начал проявлять первые способности. Под руками дочери Орсейи все росло и расцветало, сын Тейно успешно лечил больных котят и птичек одним прикосновением рук, а наследник Резара поймал своего первого Ночного Плетельщика. Эти сущности жили рядом с людьми с начала времен и тянули из них силы. К ним относились, как к неизбежному злу — комарам или гнусу, осенним дождям или долгой зиме. Но когда твари угрожали жизни, особенно детской, их отлавливали и уничтожали. Жрецы слегка успокоились и сделали закономерный вывод, что магия вернется, когда Дети Надежды подрастут. Минул год, за ним второй и третий. В храмах по-прежнему служили молебны и праздновали, хотя никто из Предстоящих не откликался. Лучше не становилось, но и хуже не было. Все замерло в каком-то сонном расслабленном ожидании. Поэтому, наверное, на первую, непродолжительную засуху никто внимания не обратил. Жрецы Хозяйки Вод пригнали облака, и все тут же о ней забыли. А через пару месяцев жара вернулась, и какая! Пересыхали озера и реки, гибла рыба, полыхали леса, сохли на корню злаки, и конца-краю этому не было. Голод нам не грозил, наш государь, как и все его предшественники, был мудр и запаслив: даже в маленьких городах имелись хранилища зерна и других продуктов на подобный случай. А вот жажда… Вода быстро приближалась по цене к золоту. Посвященные Сейден не справлялись. Как оказалось, не так уж много было их у добрейшей Хозяйки Вод. Они старались, как могли, отдавали все силы и умирали, а люди лишались надежды на дождь или хоть мало-мальски полный колодец. Страна начинала роптать. Я сам слышал разговоры за спиной: на что нужны все эти жрецы, посвященные, маги, если они ничего не могут для людей сделать? Гнев и напряжение не просто витали в воздухе, они стали осязаемы, точно вязкий тяжелый дым, в котором невозможно дышать, как прикосновения невидимой и от того еще более мерзкой паутины.