Дороги хаджа

Он лег, не дождавшись пока Егор выразит свое отношение к просьбе, и через минуту уже спал.

– Если ты не возражаешь, – повторил Егор, – а если я возражаю? Он вздохнул, вышел в соседнюю комнату, где спала Мариам. Долго смотрел на ее лицо, поправил сползшее одеяло, покачал головой, задул горящую свечу и вышел.

Дамаск

Знакомый чиновник канцелярии встретил Али, как родного. Али опасался, что не узнает его, так как не помнил его лица. Собственно, так оно и произошло. Но дабир сам узнал его, стоило только Али появиться на пороге канцелярии. Он вскочил со своего места и бросился к нему навстречу. Теперь уже он называл Али эфенди, усадил рядом с собой, послал слугу за чаем.

– Куда вы пропали, эфенди, – укоризненно говорил он, – правитель уже давно вернулся, а вас все нет?

– Меня не было в городе. А наше соглашение в силе? – спросил Али.

Хотя об этом можно было и не спрашивать.

– В силе ли наше соглашение? – переспросил дабир. – Да я все глаза проглядел, выжидая тебя. И начальник каждый день о тебе спрашивает. Ведь, он каждый день включает тебя в список посетителей.

Али улыбнулся.

– Ты напрасно смеешься, – обиделся катиб, – ты думаешь так просто попасть на прием к правителю Дамаска.

– Прости, – сказал Али, – я вовсе не смеюсь. Давай, перейдем к делу. Когда?

– Деньги у тебя с собой? – понизив голос, спросил катиб.

Али извлек из складок одежды тяжелый мешочек, подвешенный к поясу, и вложил в руку секретаря.

– Сколько здесь? – изменившись в лице, спросил тот.

– Половина суммы.

– Почему только половина?

– Вторая половина перед аудиенцией.

– Начальнику это может не понравиться.

– Это мое условие, – твердо сказал Али.

– Значит, здесь десять золотых? – уточнил катиб.

– Именно так, можешь пересчитать.

– В этом нет необходимости, – сказал катиб, – вы благородный человек. Подождите немного, вот, кстати, и чай принесли. Я вас оставлю ненадолго.

Судя по тому, как быстро вернулся катиб, Али понял, что тот уходил пересчитывать деньги.

– Сегодня – четверг, – сказал он, – завтра пятница-выходной день. А в субботу прошу вас быть здесь с утра.

– Хорошо, – сказал Али.

У дверей дома сидел маклер, при виде Али он встал и почтительно приветствовал его.

– А я зашел чтобы проверить, не забрался ли кто в отсутствие хозяина. И точно, смотрю, дым идет, испугался, думаю пожар, захожу, какой-то здоровенный урус готовит кебаб. Говорит, что он ваш друг, а вы ушли по делам. На всякий случай я решил подождать, чтобы убедиться, не обманул ли он меня.

– Все правильно, – подтвердил Али.

– Я рад вас видеть живым и здоровым, – продолжал маклер, – давно ли вы вернулись?

– Мы приехали вчера вечером.

– А где та красивая женщина, ваша спутница?

– Она вышла замуж и уехала.

– Мне почему-то казалось, что она на вас имеет виды, – добродушно заметил маклер, – и такой неожиданный поворот.

– Заходите в дом, – предложил Али.

– Нет, спасибо, я побегу, и так много времени уже потерял. На базаре люди разное болтают, будто в окрестностях видели этих диких хорезмийцев. Словно они собираются напасть на нас. Вы ничего об этом не знаете? Вы не встречали их в пути?

– Не думаю, что они нападут. Я их встречал. У них другие планы.

– Вот спасибо. Успокоили вы меня. А какие у вас планы насчет аренды?

– У меня ведь оплачен этот год.

– Да, да, не беспокойтесь. Я помню, просто спросил.

– Раз уж об этом зашел разговор, – сказал Али, – спросите у хозяйки, не согласится ли она продать этот дом. Если нет, то может, вы подыщете мне что-нибудь.

– Конечно, я поговорю, – воскликнул маклер, – я буду рад услужить вам.

Маклер раскланялся и ушел. Али долго смотрел ему вслед, задумавшись о чем-то, затем вошел в дом. Во внутреннем дворике Мариам накрывала на стол. А Егорка возвышался над мангалом, крутя шампуры с шипящими и стреляющими жиром кусками мяса.

– Сколько раз я тебе говорил, что для кебаба куски надо резать мельче, – обратился Али к другу.

– Большому куску рот радуется, – невозмутимо ответил Егорка. – Привычка, брат. Никак не могу от нее избавиться, на охоте, понимаешь, в лесу не до этих тонкостей. Чего возиться с кусочками. Отрезаешь от кабана шмат, насаживаешь на ветку, крутишь ее и срезаешь куски ножом. Да и сочнее так получается.

– Свинину мы не едим, – сказал Али.

– А кабан – это не свинья, извините. Кабан – это зверь, лесной.

– Не знаю, не пробовал, – ответил Али.

– Бог даст, еще попробуешь.

– Садитесь, господин, – послышался тонкий голос Мариам.

– Я тебе не господин, – сказал Али, – забудь об этом. Ты член нашей семьи. Мне сестра, а ему… жена. Называй меня по имени.

– Хорошо, Али. Все равно, садись.

Али сел за стол и посмотрел в лицо девочки. Она улыбалась.

– Маша, принеси вина, – попросил ее Егор.

– Он меня все время Машей называет, – шутливо пожаловалась девочка. – Я же не Маша, у меня имя есть.

– Здесь я тебе не помощник, – сказал Али, – привыкай. К тому же его можно понять. Человек живет на чужбине, у него ностальгия, называя свою жену русским именем, создает себе иллюзию родины.

– Спасибо, друг, – отозвался Егорка.

Мариам издала смешок и убежала.