Дороги колдовства (сборник)

Это был подарок от папы. Еще до того… как все случилось. Папа ездил в командировку в Англию и привез оттуда странный презент: неброский с виду серый камень, в котором лишь на свету можно было разглядеть золотистые искорки. Камень был почти что не обработан, в нем только просверлили дырочку и продели тонкую, как паутинка или лунный луч, серебряную цепочку. Маша не знала, чем именно зацепил ее подарок, но, едва взяв его в руки, она поняла, что это ее вещь, абсолютно и безусловно ее. Она тут же надела украшение на шею и никогда не снимала. Кроме одного-единственного раза… Когда случилась та история, Маша была очень зла, она сорвала с шеи медальон и сказала, что больше не наденет его, но не продержалась и дня: неброское украшение так и манило, словно звало: «Ну надень же, надень меня, видишь, как нам с тобой хорошо». С тех пор она не снимала амулет, даже когда ложилась спать.

«Это все игра воображения. Пора сказать себе «стоп», – решила Маша, отодвигая на противоположный край стола уже давно пустую чашку.

Девушка часто приходила в это кафе, почти каждый день по пути из школы домой. Особенно осенью, когда под ногами шуршат опавшие листья, а в груди появляется смутное чувство печали, когда хочется согреться глотком горячего кофе и подсмотренными украдкой кусочками чужих счастливых жизней. Сама Маша назвать себя счастливой никак не могла.

В этом году ей исполнилось пятнадцать, но ей казалось, что ничего хорошего с ней больше не случится. Ровно год назад она оказалась вычеркнута из жизни, словно одним резким росчерком пера. Год назад у нее было все – и родители, которые, казалось, любили ее, и подруги, и мальчик, с которым они медленно шли из школы, почти не решаясь взглянуть друг на друга, и отчаянно краснели, случайно соприкоснувшись рукавами. Тогда у Маши было все. Только она не осознавала этого.

Все рухнуло в один момент. Казалось, ничто не предвещало беды, когда в один из вечеров к ним в дом явилась чужая женщина. Она пришла, чтобы увести отца Маши.

– У него уже давно другая семья. Вы не нужны ему, – сказала она тогда холодно и четко.

И отец, не глядя ни на жену, ни на дочь, ушел с незнакомкой. Не слишком красивой, довольно неприметной шатенкой с презрительной улыбкой.

В темных стеклах отражались огни неспящего города, а мама сидела у окна. Она не плакала. Просто смотрела в пространство неживыми глазами. Ее взгляд застыл, словно внутри ее навсегда выключили свет.

Целый год Маша прожила с этой ношей. Отец так и не вернулся, а мама словно бы превратилась в куклу. Маша плакала, старалась привести ее в чувство. Но вскоре не осталось ничего, даже жалости, только тягостная атмосфера в квартире, дышать в которой было невозможно, – будто сам воздух давил на грудь. Дом превратился в Северный полюс. Минус пятьдесят на градуснике – никак не меньше!

Девушка тоже замкнулась. Самым страшным ее кошмаром стало то, что о произошедшем узнают в школе. Каждый день на протяжении всего этого невероятно длинного года она ожидала, что кто-нибудь крикнет ей в лицо: «Тебя бросил отец!» И Маша вся сжималась от предчувствия боли.

«Ты проклята, деточка! Ты умрешь, когда тебе исполнится пятнадцать!» – сказала ей однажды сумасшедшая старуха в нелепых, словно опереточных, лохмотьях и расхохоталась хриплым каркающим смехом.

«Ты умрешь! Ты умрешь!» – настойчиво врывался в Машины сны ужасный голос, и тогда девушка просыпалась в холодном поту и сжимала зубами подушку, чтобы не закричать от отчаяния и безнадежности. Круг замкнулся, и она металась в нем, уже не веря, что можно найти выход. Но иногда приходили и другие сны – не менее странные и тревожные. Маше снилось, будто она идет по узким глухим коридорам здания, выложенного из огромных серых камней. Эти камни обступали ее, и ей казалось, что она лежит в саркофаге, а потом в конце коридора вдруг показывался свет и оттуда доносилось негромкое ритмичное пение. «Ближе! Подойди к нам ближе! Дай на себя взглянуть!» – будто требовали чужие настойчивые голоса, звучащие так странно, что Маша, скорее, не понимала, а догадывалась о смысле слов. И девушка просыпалась, растерянная и напуганная, все еще чувствуя на себе тяжелый нечеловеческий взгляд.

Маша сторонилась одноклассников и держалась на переменах одна, а каждый день, сразу после окончания занятий, спешила уйти из школы, чтобы долго бродить в одиночестве по улицам, заходить в кафе и приглядываться к людям, воруя кусочки чужой жизни… Мальчик, с которым она едва не начала встречаться, сначала пытался заговорить, смотрел на нее с недоумением, но вскоре уже ходил с Машиной одноклассницей. Не удивительно: не одна – так другая. Все мужчины – предатели. Как отец.