Дороги, которые нас выбирают

В разных странах мира люди верят в разных богов, существует множество религий. На самом деле религия – это только способ веры во Всевышнего, и он у каждого свой. Бог же, конечно, только один. Он не знает границ между людьми, и для него мы все его дети. Но если взглянуть еще шире, то не может быть своего бога у каждой планеты, звезды, галактики. Бог может быть только один, и его владения простираются на весь наш Универсум. Если он решил создать нашу планету и жизнь на ней, то на то была его воля, и он направил безжизненную раскаленную планету и живительную влагу навстречу друг другу.

Глава 2. Борис

Борис стоял на самом верху знаменитой лестницы, круто спускающейся к морю. Это был его последний день в этом городе. Завтра он с родителями уезжал в Америку.

Все пацаны жутко ему завидовали. Шел семидесятый год, и моряки-загранщики привозили из-за кордона гипюр, кримплен и мохер. На этом делали большие деньги. Но мальчишек интересовало другое. Нейлоновые водолазки и шуршащие плащи-болоньи. Их привозили из Италии, куда заходили почти все суда на обратном пути домой. Они стоили недешево, но если поднапрячься и подкопить денег, то можно было себе позволить даже это.

Но было еще кое-что, чего не мог себе позволить никто. Это были американские джинсы. Их покупали только для себя те моряки, у которых не было семей и кому не надо было везти подарки многочисленным родственникам. Никто не понимал, почему хлопчатобумажные, покрашенные индиго штаны стоили почти месячную зарплату инженера.

Поехать в Америку означало автоматически получить доступ к источнику: там в джинсах ходили все, включая безработных. Вообще с этими безработными было все совершенно непонятно. Они ездили на больших машинах, имели квартиры, носили джинсы, курили «Мальборо» и при этом еще и жевали жвачку. Как это все можно было себе позволить на пособие по безработице, было совершенно непонятно. Но факт был налицо.

Не все приезжающие в Америку становились сразу же миллионерами, но социальное пособие гарантировалось всем без исключения.

Эти радужные перспективы делали Бориса в глазах его друзей чем-то вроде небожителя. От одной мысли, что когда-нибудь он приедет в город своего детства, сойдет с трапа корабля, одетый в джинсы и плащ-болонью, с сигаретой «Мальборо» в зубах, захватывало дух.

Джинсы были не просто статусным символом, джинсы были намного большим – они были пропуском в рай. В джинсах пускали без очереди в рестораны, на танцы. Но самое главное – на владельцев джинсов на улицах оборачивались девчонки, их взгляд затуманивался, и они были согласны на все, даже на свидание.

Детство Бориса прошло в этом большом южном городе, который вдохновлял на творчество многих известных поэтов, писателей и художников. Все они писали о том, что это особенный и необычный город. Сам Борис этого не чувствовал. Он здесь родился, рос, и это был просто его город, другого он не знал. Даже в отпуск они с родителями никуда не ездили. Обычно все ездили в отпуск на море, им же ехать было никуда не надо – они на море жили.

Для Бориса город состоял из двух частей. Одна часть – это были улицы и дома, а вторая – море. И если первая часть как бы не имела для него большого значения – он там просто жил, то значение второй, морской, части невозможно было переоценить.

С морем было связано все свободное время, то есть большая и лучшая часть его жизни. В море можно было купаться, сдирать с камней мидии, собирать ракушки рапаны, ловить бычков и сардин. Из мидий варили плов, бычков и сардин жарили, солили и вялили на солнце. Но важнее всего были рапаны – их чистили и продавали туристам. Это было жутко опасно, потому что называлось частным предпринимательством и могли привлечь. Если бы об этом узнали родители, то они бы его убили.

А еще иногда на море приходили девчонки из соседней школы, и среди них была одна, от одного взгляда на которую у Бориса перехватывало дыхание. Иногда он встречался с ней глазами, и тогда ему казалось, что она к нему неравнодушна. Подойти к ней и заговорить было запланировано на следующий год, когда он перейдет в восьмой класс.

В школе Борис учился так себе. Ему нравилось решать задачи по математике и физике. Однажды он даже занял на городской олимпиаде по математике одно из призовых мест. К остальным предметам он был равнодушен.