Дороги наемника (СИ)

Крайний всадник сумевшей вклиниться к нам группы копья не потерял, но и разогнаться ему было негде, благодаря чему я успешно нырнул под копейное древко и проскочил к нему за плечо, бесчестно отрубив лошади правую заднюю ногу. Спину прикрывала пристроившаяся по моему жесту «боевая группа «Дийдарн» и мои слуги, так что добивать всадника и его раненого коня для меня было нерациональным — я и мой ростовый меч находились на «острие» контратаки, в которой оглядываться было смерти подобно.

Второй кнехт, скрестить мечи почему — то не пожелал и попытался уйти в сторону, где под людские крики сразу же жалобно закричал раненый конь, и что — то тяжело рухнуло наземь.

Третий отчего — то решил что топтануть меня лошадью это хорошая идея — я вскрыл жеребцу горло горизонтальным ударом и, увернувшись от взметнувшихся копыт срубил его хозяину голову на лету, еще до того как боевой конь с его владельцем упали на землю.

Четвертый банально меня не доставал, в то время как я его вполне. Острие цвайхандера прорубило кожаную кирасу на животе кнехта как будто ее не было и оседающую в седле фигуру снова приняли на алебарды прикрывающие меня солдаты.

Пятому я видимо перерубил позвоночник, со всего размаха секанув двуручником ему поперек спины чуть — чуть повыше задней луки. Воин сразу же обмяк и вывалился из седла как мокрая тряпка.

Что же до остальных, к ним уже не добрался. Оставшуюся четверку из практически сумевшей растоптать нашу линию обороны группы воспрявшие духом солдатики с истошными воплями пошинковали в капусту за десять — пятнадцать секунд.

Да мне собственно было и не до этого. Их товарищи почему — то из всех сил сдерживали коней в трех — четырех метрах передо мной, тоже оказавшимся в первом ряду старым Дийдарном и бледным как смерть Ривелином Хугге с правой руки от меня. Лучник в ходе ночного боя получил ранение в голову и теперь, сражаясь за свою жизнь, оказался вынужден сменить лук на глефу. Оба слуги держались во второй линии.

Моя внушительность в глазах болельщиков сейчас видимо зашкаливала. Такое количество по — настоящему меня страшащихся рож разом, я в своей жизни видел нечасто, даже копьём никто не попытался ударить к удивлению моему. Адреналин бурлил и подталкивал на какую нибудь глупость, остатки здравого смысла из последних сил его сдерживали. Появление за спиной высвободившихся солдат последнему помогало не особенно. В заднице воспалившимся геморроем свербело атаковать. Чего делать было ни в коем случае нельзя — за линией повозок один единственный сумевший разогнать коня отмороженный кнехт мог запросто изменить исход схватки.

Моральное противостояние сторон в конечном итоге прекратил пожилой уже баннерет нападавших. Перед этим рыцарь не меньше минуты меня рассматривал, да так внимательно словно хотел после окончания боевых действий написать портрет в полный рост:

— Я Рейден ан Кормах, властелин замка Кормах с окрестностями, достойный фер. — Мне вежливо поклонились. — Скажите, как нужно величать вас?

Меня к этому времени достаточно отпустило, чтобы включение «быдломода» даже не рассматривалось:

— Фер Вран ден Гарм. — Так же культурно кивнул в ответ я.

— Известный…

— Ни в какой степени не родственник, — покачав головой, мягко перебил я его. — В Империи ан Гармы, я ден Гарм.

— Был счастлив познакомиться с достойным славы благородным господином, — баннерет стукнул кулаком по заклепкам своей бригантины, — и украшением рыцарства. Мне очень жаль, что сражаемся на разных сторонах.

И абсолютно спокойно собрал и увел обломавших о нас зубы воинов нападавших к соседнему «узлу сопротивления». Оборона группы ан Скаллиса в отличие от нас посыпалась. Опытный рыцарь прекрасно понимал, что со всеми силами мы не рискнем выйти из под прикрытия повозок, а небольшую группу на открытом пространстве конники вырежут не заметив. Да и не имело никакого смысла туда идти — только погибать вместе с не удержавшими периметр вагенбурга товарищами.

* * *

«Кавалерия из — за холмов», как это любят говорить наши вероятные друзья, к нам все — таки подоспела. Если объективно, то не так уж и долго отряды нашего охранения собирались в кучу, да и «землекопы» Динхольма блеснули в контратаке, однако нападавшие вовсе не собирались ждать, пока их окружат и вырежут, так что досталось им по хвостам.

Пока атаковавший нас отряд поместного ополчения штурмовал вагенбурги с вполне понятным желанием полутать и увезти хранимое на повозках имущество, фер Аквил не стал ждать у моря погоды, но построив часть своих сил в каре, или если угодно баталию[38] успешно контратаковал фланговую сотню нападавших. Особо больших потерь его скутаты кавалерии противника не нанесли, но и сами тоже сильно не пострадали, благо, что наша арьергардная сотня догадалась поддержать атаку «землекопов». Её рейтарам к слову досталось побольше — в отличие от баталии ан Динхольма с кавалерией противника они имели одинаковую подвижность и не были защищены большими щитами и плотным строем.