Дороги рая

- Никаких, к сожалению. Я ведь говорила, уинты - не орден, а университет. Я только пыталась изучать эти явления.

- Гм... Будем надеяться, - повторил Айсинг, но в его голосе звучало глубокое сомнение.

12.

Джейсон Рок не находил себе места. Он метался по каюте, как угодивший в клетку ларк с планеты Фрида. Невыносимо болела голова, а хуже всего было то, что Джейсон не мог избавиться от терзающих его неясных видений. Он знал, что не болен в тривиальном смысле слова, и ни транк, ни таблетки, ни инъекции здесь не помогут. Но он не знал, что с ним происходит...

Перед ним

/внутри него/

теснились образы детства, сплетенные, сращенные ужасающим образом с прозрачно-пустыми воплощениями обрывочных воспоминаний о десятках планет, с отражениями вихревых танцев звёздной пыли, пугающих, уходящих в бездонное Ничто тоннелей космических лабиринтов. Космос и сам Джейсон Рок были разъяты и соединены будто безжалостной рукой некоего надвселенского гипервивисектора, произвольно распоряжающегося сутью всех вещей в мире. Вселенная и человек, стиснутые, перемешанные в исчезающе малом объеме, были так едины, как атомы слившихся элементов после химической реакции, и так отчуждены, как те же атомы, разлетающиеся в пустоте абсолютного вакуума. Числитель формулы - боль, знаменатель - то огромное и непостижимое, что обрушилось на Джейсона Рока и утащило его прочь из привычных и понятных координат общения с Космосом. Его опыт, его знания, его воля - всё это не только осталось с ним, но и превратилось, как он чувствовал, в фундамент или пьедестал для чего-то иного, большего, что не может продолжаться долго. Но для чего? Джейсон не мог назвать, определить. Это пряталось за пеленой боли... И было связано с задачей, которую он должен решить. Какой - он не помнил, не знал. Но покидали корабль миллионы его посланцев, крошечных энергетических стрел его сознания - он отправлял их задавать вопросы и был готов получить ответ. Он стал радаром, чутко слушающим Космос, он проникал дальше, чем изначально предназначено проникнуть человеку. Что это было? Чей-то дар или его, Джейсона Рока, следующая ступень, случайно обретённая в блужданиях наугад во мраке? Так или иначе, Джейсон понимал, что не в силах управлять этим. Если дар, то жестокий, и Джейсон совсем не был уверен, что принял бы его по собственной воле. Он мог потерять рассудок, но его спасало чёткое ощущение дискретности, непостоянства ужаса открытого познания. Может быть, ЭТО вернётся потом или оставит его навсегда, но он по-прежнему будет самим собой... А он очень хотел возвратиться, освободиться от боли, наваждения, БЫТИЯ ВСЕМ И ВЕЗДЕ. Он испытывал страх, как любой обычный человек, столкнувшийся с Неведомым, но и жгучее желание увидеть, ЧТО там, в конце этой дороги... Джейсон Рок находит решение - какой ценой?

Он был сейчас одновременно на многих планетах, где бывал раньше, и в измененном пространстве кордов, и в холоде галактических расстояний, и всё это в каком-то удивительном притяжении-отталкивании не имело значения; и вместе с тем имело и БЫЛО значением и Ключом. Зондирующее жало вместило всё то, что знал и умел Джейсон, без этого оно не возникло бы, но структурировано было другим. Внутреннее и внешнее, оболочка и сущность замыкались в гравитационной ловушке, неразделимые и разделенные, как односторонняя поверхность ленты Мебиуса.

Джейсон впитывал искомый ответ, пока не осознавая его. Туман, туман над горестной пустыней... Он мысленно очутился на какой-то очень далёкой планете, на равнине, гладкой и мёртвой до горизонта. А ведь здесь есть девственные леса и прекрасные белые города, моря и острова, звери и птицы, но он не видел их... Увидит ли когда-нибудь?

Черная спираль, вдоль которой скользил Джейсон, забирала его боль, растворяла без остатка. Теперь ему хотелось спать, да так, что он и на ногах едва держался, а уснуть по какой-то неведомой причине ещё нельзя было. Неудачник, о космический неудачник! Скиталец, осужденный на вечное бродяжничество...

Когда ушла боль, Джейсон стал яснее воспринимать контуры предметов в каюте, но никак не фиксировалось в памяти, не отпечатывалось нигде случившееся с ним. Он не мог вспомнить, определить, разложить в ячейки рационального анализа, он и не стремился к тому. Мыслей было две. Хочется спать; уснуть нельзя почему-то. Ещё что-то не закончено, что-то не на своём месте.

И словно в огромный теплый океан, затопивший его с головы до ног, он погрузился в безграничность серой тоски, размазанной по Галактике, окончательной, отупляющей. Даже двух простых мыслей больше не было, не было теперь ничего. Он плыл в океане, и навстречу ему плыли смутные чудовища, жаждущие его поглотить... Ему не было страшно. Эти чудовища несут с собой не страх, не смерть, они не для того здесь.

Чудовище влилось в мозг Джейсона... И пропало бесследно, а вместе с ним и весь океан вселенской тоски.

Вот теперь всё. Джейсон ЗНАЛ решение.