Дороги солдат

С удовольствием, ответил синьор. Дамы от предложения пойти в ресторан отказались, мотивировав дороговизной и сомнительным качеством приготовления, да ещё и тем, что они предусмотрительно запаслись провизией.

Действительно, в соотношении цена и качества в ресторане работники РЖД сделали явный упор на цену, причем не в пользу клиента, из алкоголя присутствовали только пиво и вино.

Как сказал Пьетро, вино такого качества в Италии можно купить в десять раз дешевле, причем, продается оно только в забегаловках, поэтому собеседники заказали пиво.

Разговор продолжился.

Пьетро рассказал, что в 1944 году в Италии при загадочных обстоятельствах скончался дядя его клиента, синьор Алонзо Гоццано. Это был эксцентричный, всесторонне развитый, хорошо обеспеченный человек. Он много путешествовал по миру, часто бывал в Африке, где считался одним из лучших охотников. Участвовал во второй итало-эфиопской войне 1935-1936 годов, в составе альпийской дивизии, отличился в операции, когда необходимо было провести войска через горы и ударить в тыл противнику. Потом удачно противостоял партизанскому движению, но в 1937 году выступил с критикой массовых репрессий мирного населения и подал рапорт об отставке.

В Италии он жил недалеко от города Кунео, в регионе Пьемонт, в большом доме с сыном. Жена его умерла, когда сыну было шесть месяцев. Луиджи, так звали сына, получил хорошее образование и часто путешествовал с отцом. На восемнадцать лет отец подарил ему штуцер 465 калибра фирмы Перде¹⁸, и к двадцати годам в числе трофеев молодого охотника была уже большая африканская пятерка: слон, носорог, буйвол, лев и леопард. В 1942 году Луиджи записался в Итальянскую армию и стал берсальером четвертой альпийской дивизии «Кунеэнзе». Дивизия находилась в то время в Советском Союзе. С осени 1942 по январь 1943 года это подразделение воевало в районе Сталинграда, было окружено и почти полностью уничтожено. Из окружения смогло вырваться не более полутора тысяч человек. Ни среди уцелевших, ни среди пленных и убитых Луиджи не оказалось.

Согласно завещанию, всё имущество должно было отойти Луиджи, за исключением небольших денежных сумм и недорогих вещей, которые были завещаны слугам. В случае смерти Луиджи, имущество отходило племяннику синьора Гоццано, однако, если гибель Луиджи не будет подтверждена, должно было пройти не менее 70 лет, прежде чем мой клиент полностью вступит в права наследства. Ему можно было пользоваться поместьем, но нельзя было ничего в нем изменять.

Луиджи так и не пришел с войны, его сослуживцы, вернувшиеся из русского плена, тоже ничего о нём не знали, мёртвым его ни кто не видел. Через какое-то время поиски прекратились.

И вот минуло семьдесят лет, мой клиент, племянник Алонзо Гоццано ещё жив, хотя очень стар.

Он вступил в наследство, и через некоторое время обратился ко мне с просьбой возобновить поиски. Узнать о судьбе Луиджи, может, получится найти людей, которые знают как погиб Луиджи и где его могила, может у них остались какие-то его личные вещи.

– И вот, продолжил Пьетро Джентиле, я взялся за это дело, съездил в национальный музей альпийских войск в Тренте, исторический национальный музей войск в Ровенто, там есть электронные базы данных личного состава итальянских войск и документальные фонды четвёртой альпийской дивизии «Кунеэнзе», нашёл несколько ветеранов, служивших с Луиджи в одном батальоне. Последний раз они видели Луиджи ещё в конце ноября 1942 г., до того, как советские части прорвали оборону, и дивизия обратилась в бегство.

Луиджи был элитный снайпер, он часто работал один, без напарника, заранее готовил позицию, в сумерках уходил, в сумерках приходил. По просьбе немецкого командования его часто задействовали на различных участках фронта, где он вступал в дуэли с русскими снайперами. Рассказывали, Луиджи никогда не стрелял в представительниц прекрасного пола, не только санитарок, но и когда вычислил позицию русского снайпера, и понял, что это женщина.

Ни в итальянских архивах, ни в архивах министерства обороны России данных не нашлось.

Последняя надежда осталась на поисковые отряды, их только в Волгоградской области оказалось несколько десятков, поэтому я приехал в Россию. Встретился с руководителями этих отрядов, они обещали оказать помощь в опросе местных жителей, которые помнят войну и организовать поиск личного опознавательного знака, который может оказаться у коллекционера или у простого участника раскопок, цены эти знаки большой не имеют.

– А как этот знак выглядит, спросил Артем.

– Это латунная пластинка, состоящая их двух одинаковых половинок, с отверстием, в которое продевалось кольцо. На каждой половинке есть информация о полном имени владельца и указана его группа крови и год рождения. В случае смерти военнослужащего, жетон разламывался, и одна половинка оставалась с военнослужащим при его захоронении, а вторая отсылалась в соответствующее ведомство министерства обороны.

– В министерство обороны России вы посылали официальный запрос?