Дороги Сонхи

– Конечно, я в курсе, кто такая Уленда Крумонг, и как она выглядит, и где живет, и с кем общается кроме тебя. Мои подчиненные все разведали, никаких нареканий. Я рад, что у тебя появилась приятельница. И тем более рад, что это наш проверенный человек. Ее отец и супруг из магов по бытовой части, у руководства были на хорошем счету, добрых им посмертных путей. Я принял меры, чтобы ей назначили дополнительное пособие, а то куда ж это годится, чтобы подруга моей жены прозябала в нищете. Крышу им подлатают на следующей восьмице, об этом я тоже распорядился.

У Зинты в голове роились вопросы: а если б Уленда не оказалась «проверенным человеком» и к ней возникли бы пресловутые «нарекания» – что тогда? Он стал бы возражать против их дружбы? И получается, дополнительные пособия назначают не всем, кто во время смуты потерял близких, это для Уленды сделали исключение, ради Зинты. Разве это по-доброжительски? А Суно ничего предосудительного в этом не видит. Но ведь она сама размышляла, как бы устроить, чтоб у Уленды стало побольше денег: то ли клад им на чердак подбросить, то ли подослать торговца, который задорого купит у них что-нибудь из мебели, будто бы это ценный антиквариат – а теперь без нее все решилось. И хорошо, что в домике починят худую крышу, а то королевские поганцы-амулетчики разбили черепицу, и в комнате на втором этаже потолок протекает. Но крыши-то они многим расколошматили – мерялись, кто выше достанет «Каменным молотом», на иных улицах и окна повышибали, и балконы попортили – однако всем остальным государство не собирается помогать с ремонтом. Если сказать об этом Суно, тот наверняка ответит, что казенных средств на всех не хватит, другое дело «для своих». Однако сказать по этому поводу что-нибудь неодобрительное у нее язык не повернется, Суно ведь искренне хочет ее порадовать, а она хочет, чтобы Уленда жила в достатке.

В детской захныкал Ривгер, и Зинта выскочила из комнаты, а после решила, что не станет заводить никаких разговоров на эту тему. На свете много такого, на что она не может повлиять, зато Милосердная простерла над ней свою длань, и она делает свое дело – это не так уж мало, и спасибо, что у нее это есть.

Одетое в колючую шубу существо с вытянутым рыльцем и глазами-бусинками не обрадовалось, увидев на своей территории пришлого кота. Оно уступало ему размерами, но тут же растопырило иголки и стало вдвое больше. В придачу зашипело, показав миниатюрные клыки.

Припомнив, что местный родственник дикобраза способен выстреливать иглами, Хантре поскорей убрался в кусты. Колючий шар продолжал шипеть ему вслед, негромко, но сердито: мол, я тебя прогнал, снова придешь – снова прогоню.

Истошно завопила ночная птица: «Чужой!.. Чужой!..» Другие подхватили ее крик. Рассчитывал обойтись без шума, но здешние обитатели уже его заметили. Хотя какое дело двуногим до того, что происходит в животном царстве? Лишь бы не нарваться на стигов и скумонов: он сможет дать им отпор, но сразу себя выдаст.

Как будто провалился в колодец, полный вязкой тьмы. Далеко наверху мерцают звезды, еле видные за чернильной путаницей, а здесь, на дне – приторные душные ароматы с привкусом крови, загустевший до состояния желе кусок вечности, пронизанный отголосками боли и смертного страха. Лорма где-то рядом. Он лишь однажды с ней столкнулся, в той пещере в Исшоде, но эти ощущения ни с чем не спутаешь.

Тейзурга он не чувствовал. Совсем. Ни намека на его присутствие – ни в этом гиблом месте, ни где бы то ни было в Сонхи. Опять ушел Вратами Хаоса? Или его держат в заэкранированной ловушке?

Двинулся крадучись в нужную сторону. Приторно-кровяной аромат – не запах, нечто другое, неуловимое для обычного обоняния – постепенно усиливался, не заблудишься.

Повсюду сторожевые заклятья, но они рассчитаны на людей, на демонов и на чужаков из народца, а не на лесного зверя. Потому и не стал менять облик. Сторожевую магию, реагирующую на животных, здесь не используют, иначе из-за каждой крысы или птицы поднималась бы тревога.

Еще в Аленде Хантре обнаружил, что Тейзург то ли исчез, то ли под экранировкой. Его сейчас не найдешь. Местоположение новой резиденции Лормы выдал Шверри – амуши, пойманный демоном из свиты Харменгеры. Вначале он вовсю паясничал, как будто самозабвенно изображал героя на театральных подмостках, но мигом скис, увидев песчаную ведьму Иланру.

На разведку Хантре отправился в одиночку: только у мага-перевертыша есть шансы подобраться к Лорме незамеченным. В Бацораждум его доставила Харменгера. Риии он оставил в Ляране, в этот раз лучше без нее – если поймают, не избежать ей «Глаза саламандры» или «Пламенного конуса».