Дороги Сонхи

– Речь не идет о самоубийстве. Не тяни ко мне руки, сначала дослушай. Я собираюсь нырнуть в эту трясину и вытащить тех, кого можно, кого сумею оттуда увести. И для меня проблемой будет не вынырнуть обратно, а удержаться там достаточно долго, чтобы забрать побольше народа. Это диверсия, а не то, о чем ты говоришь. И это единственный способ ослабить Вуагобу. Есть и другой способ – если все, кто живет в Сонхи, перестанут его кормить, но это нереально. Поэтому остается диверсия. Смотрите, раз это множественный демон, слепленный из отдельных сущностей – значит, среди них должны быть слабые звенья, которые можно выбить. Это я и хочу сделать.

– Да с чего ты взял, что там найдутся слабые звенья? – оскалилась Харменгера. – Вуагобу – это последняя помойка Хиалы, и нужно быть о-о-очень своеобразной сущностью, чтобы туда угодить. Ты видел мою свиту, среди них хватает конченого отребья, но даже они недостаточно хороши для Вуагобу. Или недостаточно плохи. Как ни скажи, а суть одна.

– Вуагобу – это ад в аду, если тебе так будет понятней, – подхватил Тейзург. – Это одновременно и множество сущностей, и локация, к которой эти сущности привязаны. Остальные обитатели Хиалы интригуют, дерутся, воюют, на свой лад влюбляются, развлекаются как умеют, а Вуагобу способен только жрать. Там весьма специфический контингент, уводить оттуда некого. Пока Лорма обладала силой, Вуагобу кормился от ее трапез и при необходимости выручал ее, а теперь он хочет присоединить ее к себе, предсказуемый итог.

– Чем раньше он ее присоединит, тем больше получит, – перебил Хантре. – Надо, чтобы она прожила подольше. Нельзя сейчас тащить ее в Хиалу – он нападет и слопает. Тогда у него прибавится сил и, как следствие, усилится его влияние на людей, которые подвластны его влиянию. Шибеват, например.

– Мне плевать на Шибеват, мне плевать, усилится его влияние на людей или нет, – вмешалась демоница, ее лицо напоминало зловещую мертвенно-синюю маску с чернильными узорами на точеных скулах. – Но если что-нибудь случится с тобой, тогда мой дорогой союзник начнет психовать, и дальнейшее развитие событий я предсказать не берусь. А меня вполне устраивает нынешнее положение вещей. И у меня Лиса. Поэтому незачем тебе туда лезть.

– Совершенно верно, – согласился Эдмар. – Ты подумай о том, что в таком случае будет с Лисой, с Ляраной, с Сирафом… Если мне станет не до них, и другие крупные игроки это поймут… Готов всем этим рискнуть?

– Да ничем я не рискую! Ни этим, ни собой. Моя кровь для Вуагобу – яд, и сам я для него хуже отравы. И внутри наверняка есть те, кого можно вытащить. Кто-то мог всю жизнь только жрать, но хотя бы в последний момент ужаснуться, опомниться – а уже поздно, и выбраться из этой трясины собственных сил не хватает.

– А у тебя силы хватит? – сощурился Тейзург. – Уверен?

– Да.

– И ты поклянешься перед миром Сонхи, что не рискуешь спятить в этом отстойнике или застрять там навеки? – Харменгера тоже сощурила миндалевидные глаза, словно прорези в маске, полные опасной тьмы.

– Да.

У него есть нарисованная дорога. Она выведет.

Оппоненты в раздумье переглянулись. Убивать не спешат, уже хорошо. В усилении Вуагобу они не заинтересованы, в последнее время тот не раз мешал им.

– Я обещаю миру Сонхи, что не застряну там и вернусь оттуда в нормальном состоянии. И сделаю то, что решил, насколько это возможно.

– Сколько времени это займет?

– Не больше трех часов. Мне понадобится твоя помощь.

– Даже так? – Эдмар снова недобро сощурился.

– Я пойду в бестелесном виде. Ты засечешь время и через три часа позовешь меня по имени. Это нужно, чтобы меня из этой трясины не вышвырнуло неизвестно куда.

– Прекрасно…

– Важный момент: ты должен будешь назвать меня настоящим именем. Ты ведь знаешь имя, которое было дано мне при рождении в этой жизни? Я знаю, что ты знаешь, но сказать не хочешь. Да я все равно забуду.

Тейзург молча смотрел на него.

Остальные тоже смотрели в их сторону, хотя не могли разобрать ни слова из их разговора. Сидевшие в ряд у стены Флаченда, Куду и Монфу выглядели напуганными. Лорма сникла, на ее пепельно-бледном лице застыло обреченное выражение: пользоваться помощью Вуагобу – это одно, а навеки утонуть в его слякотном чреве – совсем другое. Глаза амулетчицы затенены полями шляпы, поза заученно расслабленная, пальцы сцеплены в замок.

– Насколько велика вероятность, что твоя диверсия закончится благополучно? – спросил наконец Эдмар. – Только честно!

– Восемь из десяти. Главное, через три часа позови меня по имени.

– И самый интересный вопрос: как ты собираешься попасть внутрь этой клоаки? Там ждут с распростертыми объятиями Лорму, а не тебя.

– Дайте пить, – попросил Хантре.

У него уже горло пересохло с ними спорить.

Тейзург поднес к его губам флягу, он сделал несколько глотков и продолжил:

– Откроете Врата. Лорма пусть находится напротив Врат, чтобы он почуял ее и решил, что мы готовы ее отдать.