Дороги Сонхи

Направился вверх по течению. С «Тяглом» грести – никакой мороки, но после «Кувырка личины» руки-ноги как чужие. Раз так, тем более нужна тренировка… Далеко не уплыл: лодчонка вскоре дала течь, еще один гостинец от Рогатой.

Дирвен не утоп, не дождетесь, зато снова промок до нитки. Выполз на песчаную отмель, дрожа от холода, и тут наконец-то услышал звуки цивилизации – скрип колес, людские голоса. Активировал языковой амулет. На даандако, один из основных языков Оборотного архипелага, он настроил амулеты еще во время своей подводной эпопеи, все равно больше нечем было заняться.

– Помогите!..

Каркнул, как издыхающая ворона, то-то с утра в горле саднило. Но его услышали.

– Никак человек кричал?

– Вон там, у речки!

– А если это серчан?

– Серчанов прогнал мастер-маг из Виссату, не могли эти твари так скоро вернуться...

– А если уже вернулись? Помните прошлый год?

– Помогите! – не щадя больное горло, возопил Дирвен.

По-ларвезийски, он ведь теперь ларвезиец. Амулет позволял ему понимать местную тарабарщину, а говорить на чужом языке придется учиться.

Те все-таки рискнули подойти и посмотреть. У одного из них был амулет, реагирующий на демонов, нежить и волшебный народец – выглядела эта штуковина, как леденцовый фонарик на палочке. Хотя ее обладатель, к крухутакам не ходи, даже на полмизинца не амулетчик.

Убедившись, что перед ними живой человек, мужчины подошли ближе. Двое усатых, один безусый. На всех вышитые круглые шапочки, долгополые кафтаны и широченные штаны длиной до лодыжек – смехота, издали можно принять за юбку. Но Дирвену было не до смеха.

– Совсем молодой парнишка, – сказал один из островитян. – Эй, ты откуда, и как тебя звать?

Дирвен махнул рукой в ту сторону, где осталось море, потом показал на себя и представился, еле ворочая языком:

– Броло Шумонг.

Распространенное в Ларвезе мещанское имя.

– Не из наших, – заметил седоусый дедок. – Как же госпожа речка принесла его с моря, коли она течет отсюда туда?

– Вон там что-то плавает, – показал другой. – На худой лодке приплыл.

Дирвен всей душой понадеялся, что это была не их лодка. Похоже, и впрямь не их, потому что разбираться не стали, а подняли на ноги и повели через кустарник к дороге, где ждала запряженная мулом повозка. На козлах сидела толстая тетка – одета так же, как мужчины, только вместо шапочки цветастый платок с бахромой, завязанный на затылке, а поверх кафтана еще и бусы в несколько рядов. Дирвена втащили в кузов, усадили на дерюжную подушку. Он попытался объяснить, что хочет пить, островитяне в конце концов поняли и дали ему фляжку с травяным чаем.

Повозка покатила дальше по неширокой ухабистой дороге. С обеих сторон деревья, густой подлесок. Дирвен стучал зубами и пытался согреться, используя «Теплотвор» и «Сторож здоровья». Чуть не пропустил момент, когда мул остановился и заревел, а люди встрепенулись, засуетились.

Впереди заступило дорогу нечто долговязое, отдаленно похожее на амуши, но без травяной шевелюры. Покрыто свалявшейся серо-бурой шерстью, с ослиными ушами в придачу. Раскачиваясь всем телом, оно зубасто ухмылялось и тянуло к путникам руки, шевеля длинными когтистыми пальцами.

Никогда не видел таких тварей. На Оборотном архипелаге водится свой народец, не такой, как на Великом материке.

– Да что ж это делается, серчанов же прогнали!

– Мы же деньги заплатили!..

– Пошел отсюда, тварь окаянная!

Значит, вот это и есть серчан. Недолго думая, Дирвен влепил ему «Медным кулаком». Тварь покатилась кубарем, потом вскочила и бросилась в заросли, хромая, изломано вихляясь. Кустарник затрещал – кто-то еще, сидевший в засаде, кинулся наутек. Ориентируясь на звуки, Дирвен вмазал им вслед «Пчелиным горохом».

Подобравшие его люди сообразили, кто здесь герой – уставились ошеломленно и с уважением.

– Это ты побил серчанов? Ты маг?

Помотав головой, Дирвен вытянул за шнурок из кармана и показал «Теплотвор».

– Ты мастер-артефактор!

– Меженди, давай, трогай! Надо поскорей до деревни добраться, обогреем его да накормим.

Безусый парень стянул с себя кафтан и набросил Дирвену на плечи поверх мокрой одежды. Жизнь налаживалась.

– Вот уж повезло, что встретили мастера-артефактора!

– Госпожа речка его принесла, поклон ей за это!

– Наша госпожа речка худого не принесет!

Во придурки, ухмыльнулся про себя Дирвен.

Зинта полторы восьмицы хранила секрет. И, наверное, на лбу у нее было написано, что она хранит секрет, потом что Суно и так, и этак пытался выспросить, в чем дело – вроде бы ненавязчиво, но настойчиво. Зинта не поддавалась, она ведь не зложительница какая-нибудь: раз пообещала Хантре, что раньше времени не проболтается – значит, не проболтается. Только сказала, что к их семейным делам это не имеет отношения, после этого Суно как будто успокоился. Хотя все равно порой задавал окольные вопросы – с расчетом, что она потеряет бдительность и обмолвится.

Наконец срок истек, и Зинта отправилась на улицу Черных Вишен.

Кованые фонари в виде орхидей по обе стороны ворот не горели – для них еще рано, они наливаются волшебным золотисто-изумрудным сиянием, когда наступают сумерки.