Дороги судеб

– Обрывки у меня, а не знания, – поморщилась Настя. – Эх, надо было налегать на практические занятия и ботанику, а не на теорию экосистем.

– Знала бы, где упадешь, подложила бы соломку, – согласился с ней Крепыш.

– Знал бы прикуп, – поддержал его Одессит. – Жил бы…

– Эге-э-эй! – донесся до нас крик откуда-то справа, не очень издалека, но и не слишком близко. – Эге-э-эй!

Одновременно щелкнуло несколько предохранителей.

– Кричат, – заметил Джебе.

– Кричат, – согласился с ним я. – И пусть себе кричат.

– То есть мы не пойдем искать того, кто это делает? – уточнил Тор.

Что мне понравилось, это не был упрек вроде: «Так это же человек! Надо его найти, надо его спасти». Всего лишь уточнение, без эмоций и рефлексии.

– Нет. – Я обменялся взглядом с Голдом. – Мало ли кто кричит и зачем? И потом, голос-то звонкий, бодренький. Если это заблудившийся переселенец, то отчего он не осип до сих пор? А если зовут именно нас, то это совсем уж паршиво.

– Почему? – вымученно выдохнула Полина.

– Потому что никто не знает, что мы здесь, – немного раздраженно объяснила ей Фира. – Приди наконец в себя.

– Эге-э-эй! Эй! – снова послышался крик, только слева. И снова – на том же расстоянии, ни ближе, ни дальше.

– Интересно, а тот, кто горланит, другие слова знает? – совершенно спокойно заметил Голд, делая засечку на ближайшей к нему сосне. Он их начал оставлять с того момента, как мы вошли на территорию псевдотайги.

– Флай, Тор – головной дозор, – скомандовал Наемник. – Держитесь шагах в тридцати от нас, не более. Джебе, Крепыш – вы замыкающие.

– Наши действия, если мы кого-то заметим? – снова уточнил Тор.

– По ситуации, – ответил вместо Наемника я. – Но если это будет прямая и явная угроза, открывать огонь на поражение.

Мне откровенно не нравилось происходящее. Отряд прибавил ходу, нервы у людей явно были в напряжении, и нас все сильнее накручивали крики: «Эге-э-эй!» – раздающиеся слева, справа и даже пару раз позади нас. Причем голоса звучали то мужские, то женские, а то и вовсе детские.

– Это ловушка, – уверенно сказал Голд. – Не знаю, кто нас в нее заманивает, но это точно так. Что бы ни было, никто не должен отходить от…

– Вон он! – раздался голос Флая.

«Волчонок», чья спина виднелась за соснами шагах в тридцати пяти – сорока от нас, вскинул автомат.

– Стоять! Стоять, не с места, – крикнул он. – Стоять!

Не знаю, кого он увидел, но дальше он нарушил все, что только можно. Вместо того чтобы стоять на месте, «волчонок» зачем-то дал очередь в небольшой прогал, в котором никого не было, а после побежал туда сам.

– Стоять! – заорал и Наемник. – Флай!

– Черт! – Голд скрипнул зубами. – Дурак!

Через несколько мгновений, невероятно быстро, Флай пересек прогалину и совершенно скрылся из вида, слышны были только его крики:

– Стой! Стой, я тебе говорю!

– И? – Голд повернулся ко мне.

– Разделяться нельзя, – хмуро ответил ему я. – И этого дурака не бросишь, пропадет же. Идем за ним, авось он сам далеко не убежит, остановится и вернется.

– Вряд ли, – очень тихо сказал мне Голд.

Крики Флая стихли минут через пять. Вот только что он выдал очередное: «Стой!», – звучавшее уже совсем глухо, – и тишина. Как отрезало.

– Сват, может, вернемся назад? – тихонько спросил у меня Голд. – Ты же понимаешь…

– Он один из нас, – хмуро пояснил ему я. – Мы должны знать, что с ним стало, по-другому нельзя.

Если рассматривать этот мой поступок со стороны логики и полезности действий в однозначно недружественной обстановке, то он абсолютно неверен. Но, елки-палки, это мой боец. Да и потом, я точно знал, что если хоть один из «волчат» вернется в Сватбург, то он расскажет остальным, что Сват своих не бросает, несмотря ни на что. А это уже не принципы, это политика. Парням мою спину прикрывать в будущем. Ну, если это будущее у нас есть, разумеется, потому что с такими неслухами я далеко не уйду.

Впрочем, ответ о судьбе Флая мы получили уже совсем скоро. Пробежать он успел изрядное расстояние, просто на удивление, и, надеюсь, так и не понял, что его убило. В отличие от нас.

Одежду и автомат Флая заметил Тор, бежавший первым. Он не успел остановить напарника, и это явно его расстроило. Его обычно бесстрастное лицо то и дело перекашивали спазмы, он кривил рот как при зубной боли.

Вещи Флая лежали посередине песчаного спуска в очень глубокую ложбину или даже расселину (если это слово применимо к данному месту), которая рассекала лесной массив на две части. Причем на той стороне никаких сосен не было, там росли уже привычные нам елки и березы. На дне расселины клубился туман, густой, словно молоко.

– Если кто-то скажет мне, что Флай выскользнул из одежды на бегу, то я этому человеку не поверю, – мрачно пробормотала Фира.

Одежда и впрямь лежала так, как будто «волчонка» из нее выдернули прямо в движении. Как такое может быть, я не знаю. Точнее, знаю. Что-то или кто-то прикончило его моментально.

– Молодой был, глупый еще, – глухо сказал Наемник.