Дороги судеб

– Так вы решили все-таки немножко поторговать с этими людьми? – обрадовался Оружейник. – Вот это очень правильно. Только здесь нельзя действовать с наскока. Мы не знаем порядок цен, а это очень плохо. Эти, что приплыли по реке, говорят: «Мы вас не обманем». Это значит одно: точно хотят обмануть, потому что все мечтают нагреть таких добрых и честных людей вроде нас, я это знаю как никто. Тут надо сначала сплавать в то место, откуда они к нам прибыли, там походить, посмотреть и только потом…

– Вот и именно об этом я и хотел поговорить с Барыгой, – перебил его я. – Но вы не даете мне этого сделать.

– Сват, вы воспитанный и хороший человек, я это знаю как никто. – Оружейник сплел пальцы рук в замок. – Что это за имя – Барыга? Это некрасивое имя. И очень обидное.

– Хорошо, – согласился с ним я. – Пусть будет Эмиссаром. Так лучше?

– Лучше, – блеснули глаза старого еврея. – Я таки, кажется, понял, что вы задумали. А если в деталях? Ну так, чтобы я не потерял веру в свои мыслительные способности и лишний раз восхитился вами?

Я коротко изложил Оружейнику наши соображения по поводу торговли, сначала он просто улыбался, потом же начал смеяться. По бывшему Барыге, а теперь Эмиссару тоже было видно, что он прикладывает усилия, чтобы не засмеяться.

– Вот что я вам скажу, любезный Сват, – отсмеявшись, сообщил мне Оружейник. – Вы умный человек, ой-вэй, это так, и я вас очень уважаю. Но в этом деле вы рассуждаете как маленький мальчик. «Мы поплывем в большой город, откроем там лавку и станем богачами». Так не бывает. Дело – а вы ведь хотите открыть там дело? – так не строится. Дом – и тот построить непросто, да что дом? Маленький туалет – даже он требует кое-каких усилий. А это торговля. Что значит «будем продавать табак и припасы»? Я промолчу за табак, которого у нас вовсе нет, это ладно. Может, вы там, куда ходили, нашли пару контейнеров с ним. Но припасы? Что вы туда повезете? Сушеную рыбу? Так я вас удивлю. Там тоже есть река, причем эта же самая. Или у вас исключительное право на ловлю рыбы в этой реке? Вы не обижайтесь на старого еврея, но это все – детский лепет.

– Лев Антонович прав, – подключился к разговору Эмиссар. – Нужен маркетинг, сначала первичный, то есть поговорить с нашими гостями, потом – углубленный, на месте. Надо понять, что там, в Новом Вавилоне, востребовано, порядок ценообразования, характер рынка…

– Не совсем дураки, – как-то даже обиделся Жека. – Про цены мы и без вас сообразили.

– Цены – это одно, – мягко заметил Эмиссар. – А механизм спроса и предложения, а также последующего ценообразования – это другое. Вот, к примеру…

– Все-все, – замахал руками я. – У вас есть сутки на то, чтобы разговорить наших гостей. Завтра утром я должен услышать предварительный план действий, поскольку мне эта тема крайне интересна. Город есть город, пусть он даже не очень близко от нас, я хочу иметь там свои глаза, уши и желательно какие-то рычаги давления.

– Таки вы будете иметь это все, обещаю, – заверил меня Оружейник. – Сват, мы часть вашей семьи, а для евреев семья – это святое. Может, это звучит сентиментально, но это так.

– Я рад, – сказал я, причем не покривив душой.

– Только вот что… – Оружейник встал с табурета. – Вы же что-то да добыли в своем походе? Это же надо все принять на склад, в соответствии с надлежащим порядком? А если я буду занят, то, кто, скажите, это сделает?

– И кто это сделает? – вздохнув, спросил я, догадываясь, что у него уже и кандидатура есть.

– Третьего дня к нам пришли люди, – вкрадчиво сообщил мне Оружейник. – Как это обычно и бывает, в ночи, на огонек. Так среди них есть девушка по имени Берта, скромное и милое существо. Очень добросовестная, очень честная, короче, такая, какой и должна быть порядочная еврейская девушка из хорошей семьи. Кстати, Сват, вы ведь мужчина молодой, вам без женщины нельзя. А лучшая жена – таки еврейка, это знают все. Я бы на вашем месте присмотрелся к Берте, с ней вы будете не просто счастливы, с ней вы узнаете, что такое рай на земле. Я по вашим глазам вижу, что она вас уже…

– Забирайте, – замахал руками я. – И завтра утром я хочу услышать бизнес-план, прости господи. Жека, приставь к ним пару человек, пусть приглядят за нашими коммерциенратами. И вот что еще, Оружейник…

– Да-да? – Он уже явно размышлял о чем-то своем.

– Говорить можно, торговать – нет, – очень строго приказал я.

Старый еврей переглянулся с Эмиссаром, на лицах у них было то выражение, которое появляется у взрослых при забавном лепете ребенка.

– Само собой, – наконец ответил мне Оружейник. – Даже не сомневайтесь. Да, Сват, вы как хотите, но вам тоже надо с ними поговорить. Это не просто мое пожелание, ни боже мой, это часть тактики.

– Ну прямо как на войне, – ухмыльнулся Жека.

– Что ваша война по сравнению с бизнесом? – ласково, по-отечески, сказал ему Оружейник. – Это даже сравнивать нельзя. Война – это так, побегать, пострелять, если повезет, сжечь пару деревень. А деньги – это подлинная власть. И единственная. Войны начинают не солдаты, войны начинают финансисты. И заканчивают их тоже они.