Дороги своих любят (СИ)

Эверард отпихнул в сторону тушу, бывшую его противником, и поудобнее перехватил темный меч. Тот отозвался легким толчком в ладонь. Неужели еще голодный?.. Горвены ненасытны, их выковали сами боги, и в них заложена частичка богов. Нечасто Эву приходилось вот так общаться со своим мечем. Кажется, все-таки что-то не так между Фортуной и этими ребятами... «Фортуной и нами», – поправился монах. А что поделать?

– ...никогда...

Образ отца поплыл, окончательно растворяясь в мутной дымке. Почему-то было понятно, что на этот раз он не вернется, даже обрывком, даже на полслова.

– Папа!

– ... не сдавайся, ладно?

Мигель уронил руку. Глаза отказывались открываться, просто не получалось. До этого твердый и устойчивый пол куда-то исчез, перестал ощущаться под ногами, и наемник начал медленно, словно в замедленном времени падать назад.

На полпути к каменной плите он натолкнулся на чью-то спину и вздрогнул, в последний раз попытавшись вернуться. Ничего не вышло. Но падение прекратилось. Пола самыми кончиками коснулись парные мечи, которые боец так и не выпустил из рук. По лицу стекал то ли горячий пот, то ли кровь. Чья она?

– Ну что, на чьем счету больше? – хрипло спросил кто-то над ухом, и наемник вдруг понял, что у него остались силы самодовольно ухмыльнуться.

– На моем. Два меча, и выигрыш обеспечен, – слова давались с трудом, но ведь давались же! – а на что мы спорили?..

Эверард фыркнул и слабо засмеялся.

Возле входа в старую оружейную стоял ужасный, омерзительный гнилистый запах. Огромными горами громоздились медленно испаряющиеся черные трупы иномирных тварей, потолок был весь расчерчен письменами богов. Попадались и мертвые люди – обезображенные не только смертью, но и предательством вместе с ней. Но это был их выбор – и его последствия.

А посреди этого страшного месива сидели на полу, прислонившись спиной к спине, двое живых. Путники в насквозь пропитавшейся грязью одежде сидели с закрытыми глазами, удивленно дышали и слушали удары собственных сердец. Рядом – их верные мечи. Друзья отрешенно улыбались, и им было безумно радостно жить.

* * *

Вор и маг убегали по лестнице и слышали, как к оружейной приближаются демоны. Мигель объяснил все весьма доходчиво: нужно выбраться на стену через караульную, там в камни вделано гнездо для артефакта, а в нем, скорее всего, и сам артефакт. Его нужно отключить (сломать-то вряд ли получится), и тогда поторопиться вернуться к оставшимся прикрывать тыл и открыть ворота солдатам. Варианты в худшую сторону не рассматривались, в лучшую – приветствовались.

К третьему лестничному пролету Юдж начал задыхаться. Гнилистая вонь постепенно угасала, но от быстрого бега маг, не привыкший к уличным погоням и побегам, уже выбился из сил. Рыжему пришлось останавливаться и ждать.

– Ну же, давай! Сейчас уже будет караулка, а там совсем недалеко.

Юджин коротко кивнул и осторожно перебросил кроху магии в запас физических сил. Бежать сразу стало легче, но маг помнил, что злоупотреблять этим приемом не стоит – а то ведь так и отвыкнешь разделять колдовство и остальные умения. Пока бежал, он прикидывал про себя, может ли взорваться крепление для артефакта – судя по его ценности и силе, тоже не безделушка с рынка. Мало ли, что там на него поналожено... Запоздало маг вспомнил, что на изъятие артефакта у врагов никто не рассчитывал, а вот на спонтанное использование – вполне. Так что не рванет. По крайней мере, не должно...

– Мы сможем пробраться туда незаметно? Да и как выбраться из караулки без лишнего внимания?

Хьюго только широко улыбнулся и посоветовал другу положиться на профессионала.

Дверь в комнату вор распахнул отработанным ударом ноги, а вот в двери, ведущей на стену, не стал даже подходить. Маг бросил на него вопросительный взгляд, и рыжий пожал плечами, мол, ни в чем не уверен, но трогать не буду. Альтернативным выходом, подходящим к их требованиям, было признано окно. Рама не открывалась, бить стекло тоже не особенно хотелось – только лишний раз шуметь, когда черт его разберет, что там снаружи. Тогда Хьюго, с каждой минутой все шире и довольнее улыбаясь, вытащил из сумки какой-то сомнительный глиняный горшочек, перевязанный ниткой, и подмигнул магу. Тот остался недоуменно смотреть на деловито колупающего крышку вора.

Наконец сосуд был открыт, и тот, не произнося ни слова, деловито принялся намазывать зеленоватую массу на стекло. Когда больше половины оконца оказалось замазано снадобьем, раздалось громкое противное шипение. Маг отпрянул вглубь комнаты, а Хьюго обидно захихикал.

– Смотри, – он ковырнул кинжалом бывшее стекло, и оно, к величайшему изумлению Юджина, порвалось, словно натянутая ткань. Проследив за лицом друга и порадовавшись произведенному эффекту, вор в несколько движений срезал остатки тряпицы и спрятал кинжал. – Алхимия! Растворяет стекло, – пояснил он, уже вылезая сквозь оконный проем на стену.

Юдж решил, что проще будет смириться, и последовал за напарником.