Дороги товарищей

— Прости меня, но твоя мать — предательница! — воскликнул Саша. Женя закрыла его рот ладонью.

— Что ты, просто она трусиха страшная!

— Я уйду сейчас же!

Женя что было сил прижалась к нему.

— Только со мной, — прошептала она.

Саша долго стоял молча, с замиранием сердца чувствуя, как Женя трется щекой о его плечо.

— Нам надо поговорить серьезно, — наконец сказал он. — Все-таки, сама понимаешь, я должен уйти… Я зашел посмотреть на тебя и договориться с тобой. Уйдешь ли ты от матери?

— От матери? — переспросила Женя. — Куда?

— Один товарищ… не буду называть его фамилии… предложил мне отправиться в Белые Горки. Там действует партизанский отряд. Но я решил по-иному… — И Саша рассказал Жене о клятве, которую пять друзей дали под Валдайском. — Мы не мальчишки, мы и сами можем уничтожать фашистов, — заключил он и спросил: — Ты пойдешь со мной к озеру?

— Пойду, Саша. Мне собираться?..

Саша задумался.

— Я быстро соберусь, — сказала Женя, заметив, что он колеблется.

— Дело не в этом, — поразмыслив, заговорил Саша. — Я, собственно… Дело в том, что я сам пока иду наугад, понимаешь? Ты обождешь дня +два — три+?

— Три дня! Так долго?

— Я еще должен узнать, что с мамой. — Саша в упор посмотрел на Женю. — Ты не знаешь?

— Она не погибла, нет! — уверенно ответила Женя. — Но где она, я не знаю. Наверное, эвакуировалась.

— Я тоже так думаю, — Саша вздохнул. — Значит, ты подождешь немного?

— Всегда буду ждать!

Саша порывисто обнял Женю и поцеловал в губы.

Минуту или две они стояли, прижавшись друг к другу.

Саша вдруг вспомнил сон в монастыре.

— Да, — сказал он и вынул из кармана сухую березовую щепку, похожую на кинжал с расколотой пополам рукояткой, — вот это я дарю тебе на память.

— А что это? — с недоумением спросила Женя, разглядывая странный подарок.

— Это моя смерть, — сказал Саша.

— Смерть! — Женя выронила щепку.

— Несостоявшаяся смерть. — Саша поднял свою березовую реликвию. — Она просвистела в каком-нибудь сантиметре от моего виска, когда разорвался снаряд. Старшина Батраков сказал… Ах, ты не знаешь старшину Батракова! Какой это прекрасный человек! — с восторгом произнес Саша.

— Да, я не знаю старшину Батракова, — тихо и грустно согласилась Женя. — Ты многое перенес…

— Многое. А эту щепку я уже дарил тебе — во сне. Я спал в монастыре, который был окружен немцами. Долго рассказывать…

— Да, ты многое перенес, — повторила Женя.

— Пустяки. Возьми эту щепку и храни, и пока она у тебя, я буду знать, что ничего со мной не случится, — полушутя заключил Саша.

Вошла Марья Ивановна.

— Десять минут прошло, Александр. — Она распахнула дверь, тем самым предлагая Никитину убираться восвояси.

— До свидания, Женя!

— Я провожу тебя.

— Я сама провожу его, Евгения.

— Мама, я провожу Сашу! — непреклонно заявила Женя. — Я, я, только я! — почти крикнула она, заметив, что мать собирается возражать.

— Хорошо, — прошептала Марья Ивановна и почти с ненавистью посмотрела на Сашу.

— Спасибо за гостеприимство, — сказал Саша и быстро вышел из комнаты. Женя бросилась за ним. На глазах у нее блестели слезы.

— Пойми меня, Александр! — вдогонку крикнула Марья Ивановна. — Я вынуждена!

В темном пустом коридоре Женя крепко обняла Сашу. Всхлипывая и давясь от рыданий, она зашептала: — Забудь все это, Саша, милый! Скоро я буду с тобой, только с тобой!

— Жди меня, я скоро приду.

Останься!..

— Не могу!

— Будь осторожен, Саша!

— Кого ты видела из наших? Павловского?..

— Аркадия Юкова.

— Он… что?.. Какое впечатление?

— Плохое, Саша.

— Неужели он предатель?

— Н-не думаю…

— Я пойду к нему и проверю. Если предатель — умрет первым!

— Как жестоко ты говоришь!

— Измена — самое страшное преступление. Измене нет оправдания.

— Помолчи.

— Как стучит твое сердце!

— Твое тоже.

— Ну, последний раз…

— Ты уже уходишь?!

— Пора.

— Останься! Останься на один день! — снова зашептала Женя, целуя Сашино лицо.

УТРЕННИЙ ГОСТЬ

Аркадия хорошо учили, но научить всему, конечно, не могли. Учителя его старались предугадать возможные осложнения, дали ему много советов, как выходить из затруднений, и все-таки всего не учли.

Не было учтено внезапное возвращение отца.

Не предполагалась неожиданная встреча Аркадия с Фимой Кисилем.

Никто не знал, что к Юкову вдруг заявится Женька Румянцева.

И уж, разумеется, не могло быть заранее известно, что Аркадия посетит один из влиятельнейших чиновников, на скорую руку испеченной оккупантами, марионеточной городской управы.

Утром — на следующий день после Женькиного визита — Аркадий встал и оделся поприличнее, но с намеком на то, что еще вчера представлял некую социальную опасность: козырек кепчонки на глаза, папироску за ухо и руки в карманы брюк. Власти громил и убийц был по душе всякий разбойничий вид. С таким видом Аркадий решил прогуляться по городу — людей посмотреть и себя показать.

— Ты куда пошел? — спросил его отец.

— Хлеб добывать.

— Ишь! — Афанасий Юков был приятно удивлен «лихим» видом сына. — Нам, случайно, не по пути?