Дороги товарищей

Обычно, в мирном настроении, Аркадий ходил по улицам медленно, как и свойственно ходить человеку, выжидающему удобного момента для подвига. Руки у Аркадия всегда засунуты в карманы брюк, глаза шарят по сторонам (по этой самой причине сторонятся его прохожие из тех, которые убеждены, что любой подросток, одетый не с иголочки, может залезть в кошелек). Так было всегда. Но сейчас, около памятника Дундичу, Аркадия словно подменили.

По-прежнему пахло цветами, клейкими листьями, ветер доносил иногда душок сосновой хвои (город был в кольце лесов). По-прежнему своим порядком шли люди через площадь, и все вокруг сияло, будто натертое песочком, но тем не менее что-то изменилось в мире. И это изменение отразилось и на лице Аркадия, и на его походке, и на манере вести себя. Он даже в растерянности остановился посередине тротуара, а когда его толкнули, не обратил на это внимания, чего за ним никогда не замечалось.

Теперь настроение Аркадия могло быть выражено на его языке так:

«Плохи твои дела, друг ситный!»

Тот, кто подумал, что Юков — бездумное существо, умеющее только нарушать общественный порядок, глубоко ошибся. Случалось, что Аркадий мучился и переживал свое горе, как самая обыкновенная девчонка. Никто не должен знать этого, потому что все имеющее отношение к переживаниям, по убеждениям Аркадия, не к лицу серьезным людям мужского пола и достойно самого сурового презрения.

Да он сам презирал себя за слюнтяйство. Но… видно, уж таким он народился на свет.

«Дела! — невесело размышлял сейчас Аркадий. — Все у меня не как у добрых людей!.. То в драку ввяжешься… с честными намерениями, кажется, а получается совсем наоборот. Не везет же мне в жизни, ох, как не везет! Другие, посмотришь, живут и в ус не дуют, а мне даже отец старается покрепче подзатыльник влепить… гром-труба!»

Аркадию вспомнились все его малые и большие проступки, которые по нечаянности или легкомыслию совершил он в жизни. За одни из них Аркадия «протаскивали» в школьной стенгазете, за другие — журил директор Яков Павлович, за третьи — вызывали в школу мать, и она потом плакала целую неделю, не говоря сыну ни слова, и это было самой нестерпимой пыткой… Ну, а разговоров о нем на всех собраниях… Эх, что и говорить!

Да, слова были бесполезны. Спасти Аркадия мог только подвиг.

Где же тот человек, которого Аркадий должен вызволить из беды или поймать?

С давних пор ему снились приключения. Он читал книги о людях, мужество которых казалось сказочным. Арсен из Марабды^[7], Устин Кармелюк^[8], Олеко Дундич, Семен Дежнев^[9], Роальд Амундсен^[10], капитан Скотт^[11], капитан Седов^[12], Константин Циолковский, Василий Иванович Чапаев, Валерий Чкалов… и еще не один десяток героев и сподвижников. Вместе с героями любимых книг он в мечтах боролся с царскими охранниками, путешествовал вокруг света на корабле «Бигль», сражался с пиратами на берегах Острова сокровищ, в межпланетном корабле несся к далеким звездам, ходил в лобовые атаки на Перекоп, Кронштадт и Волочаевку^[13], удивляя прославленных командиров своей храбростью… и сам Климент Ефремович Ворошилов, «первый красный офицер», вручал ему именную шашку с серебряным эфесом.

Давно это было… Давно руками внуков Арсена и Кармелюка сорваны замки с царских тюрем, отгремели на полях родной страны битвы гражданской войны, даже бои, у озера Хасан и на реке Халхин-Гол, сражения на линии Маннергейма^[14] благополучно закончились без участия Аркадия. На всем земном шаре, наверное, не осталось клочка пространства, где не ступала бы нога человека. Люди только не летали еще к звездам. Лишь межпланетное путешествие на ракетном корабле и осталось на долю Аркадия. Прекрасная цель — не жалко отдать и жизнь! Но когда он состоится, этот межпланетный полет? Что-то не пишут в газетах о сроках отлета и не перечисляют фамилии отважных путешественников. Да и возьмет ли Аркадия капитан корабля, узнав (а утаить невозможно!), что Юков не сдал испытаний по физике? Ясно, что не возьмет! Презрительно посмотрит на Аркадия и скажет: «Не сдал испытаний? И даже по физике, которая нужна в межпланетном пространстве, как хлеб! И, кроме всего прочего, обманул товарищей? Уйди прочь!»

Да, Аркадий Юков обманул товарищей!

Он обманул их не в дружеской беседе, когда, бывает, срывается с уст невыполнимое обещание, — он не сдержал торжественного слова, данного на комсомольском собрании.

Аркадий не только обманул товарищей, — он подвел коллектив, школу.

Класс, в котором учился он, считался лучшим в школе, а школа была передовой в городе. Школа носила имя великого Ленина, и все учащиеся гордились этой честью. Сотни учеников свято берегли честь школы, и лишь единицы нарушали общие традиции. И вдруг он, Аркадий Юков, попал в число этих немногих, тех, кому не дорога честь своей школы.

Аркадию вспомнился тот день, когда ученический комитет постановил не допускать к участию в подготовке к спартакиаде учеников, имеющих посредственные отметки. В их числе был и Юков. Выходя из школы вместе с председателем учкома Сашей Никитиным, угрюмый Аркадий молчал.