Дороги в неизвестность

Через несколько минут самолет стартовал и пошел вдоль реки, стараясь держаться на фоне деревьев. На реке встала еще одна стена воды. Каждые две-три минуты падал очередной снаряд, и суда поспешно пытались выйти из-под обстрела. Они мешали друг другу и без всякого порядка стремились смыться побыстрее, забыв о собственных людях, высаженных на берег. Две баржи с изрядным треском столкнулись, но скорость была низкая, и особых повреждений друг другу не нанесли. Не то пятый, не то шестой снаряд угодил в несчастный пароходик, медленно шевелящий своими колесами. Он пробил было десятников, сотников и других выборных командиров. Теперь имелись ефрейторы, сержанты и прочие лейтенанты согласно стандартной российской системе. Больше не надо было выяснять иерархию незнакомых, она у каждого была на плече согласно квалификации, знаниям, опыту и навыкам. На плече еще имелась эмблема рода войск.

Пока в Клане высшим званием было «капитан», но, посылая Пинающего Медведя на помощь к Кулаку, Зверь предварительно обговорил условия. Военными делами занимался оборотень, и в его полномочия после принятия решения Борис вмешиваться не имел права. Люди в Форте при необходимости тоже обязаны были выполнять приказы Пинающего Медведя по военной части. А вот поставить задачу — это прямая обязанность Бориса.

Все дело было в том, что требовалось соблюдать баланс интересов, а в этом Кулак, проживая в Зоне, понимал гораздо больше. Слишком ослабить Речников — означало повысить значимость Заводских и тем самым получить рано или поздно второе столкновение в борьбе за власть, в котором Речники непременно постараются доставить максимум неприятностей. Гораздо лучше было иметь несколько центров силы и лавировать между ними. Были еще и Новая Варшава, накачивающая мускулы, и французы. Это сложнее, но выгоднее. Можно было со временем превратиться в один из таких центров, с которым будут считаться.

Борис хлопнул по плечу своего старшего сына Петра и присел прямо на доски. Парень был совершенно непохож на свою сестру Дашу. Ростом не ниже оборотней, атлетически сложенный брюнет, с широким лицом, вымазанным зеленкой и йодом, и настороженными глазами. Он ходил на «Туле» капитаном. Кроме того, официально являлся заместителем отца. Зеленка была не для подражания Рембо. Просто при обстреле его судну не повезло. Осколками убило лоцмана и одного из матросов. Было еще несколько раненых, а ему самому потом долго вынимали пинцетом из кожи мелкие осколки стекла от разлетевшегося окна.

— Митингуют? — спросил Пинающий Медведь, имея в виду Нахаловку.

— Ага, — подтвердил Борис. — Их тоже понять можно. Я засяду в Форте, а пока мы будем друг в друга палить с Речниками, половину поселка уничтожат. Тут уж неважно — от кого прилетит.

— Ну, — бодро сказал Пинающий Медведь, — здесь у меня полторы сотни, на берегу еще почти две. У тебя человек семьдесят, у Анри и Чифа, — он посмотрел на двух капитанов, сидевших рядом, — еще почти сотня. Мы что, не можем разогнать всех по домам и делать в дальнейшем что хотим?

— Так не пойдет, — решительно отказался Кулак. — Мне здесь дальше жить, и если перестараются ваши подчиненные и убьют кого, потом мне в спину жители стрелять начнут. Ни к чему это. Наша задача — перекрыть Дунай. План «А» не прошел, переходим к плану «Б». Зря рассчитывали, что они начнут с конвоев.

— Да, — грустно сказал француз, коверкая слова, — обльом.

На красавца-мужчину и героя-любовника из анекдотов он совершенно не походил. Маленький, с кривыми ногами кавалериста, с классической качающейся походкой моряка и с крючковатым носом. Постоянно в движении. Даже сейчас, говоря, он машинально пристукивал по палубе ладонью:

— Тепьерь встаньет эта штюка за пьятнадцать ильи двадцать километрев и начнет стрельять. Ничего странного, что все разбежались.

— А ты чего не ушел? — спросил Кулак. — Как остальные. Трофеев теперь будет немного, а осколок или пулю поймать можно.

— Мой дедьюшка был казак, — поведал Анри. — Из бельих. Они йще в антик галеры абордажили. Вот тье, — он пренебрежительно показал на корабли у пристани, — трусы. Это пат.

Анри перешел на французский и быстро возбужденно заговорил. Потом оглянулся на сидящего чуть в стороне бритоголового крепыша.

— Он говорит, — перевел тот, — что кораблям придется идти мимо Форта, а там стоят две пушки. Одна из них русская «Рапира» — 100-миллиметровая противотанковая гладкоствольная. Это он знает. Точнее этой пушки он не видел. Если надо, он сам встанет за наводчика. Он хороший артиллерист. Утопит любое из здешних судов, на большинстве барж даже водонепроницаемых переборок нет, одно попадание — и все. Впрочем, на реках никогда всерьез не воевали, не те масштабы. Флотилия будет идти под обстрелом не меньше часа, и после этого всех прорвавшихся легко скушает первая эскадра, а ей на помощь уже и вторая идет. Если не идиоты тамошние капитаны, они на это не пойдут.

Кулак задумчиво слушал. В конечном счете — решение принимать ему. На Пинающем — только военная составляющая.