Дороги, ведущие в Эдем

Посвящается Глории Данфи

(1982)

Сначала короткий автобиографический пролог. Моя мать, отличавшаяся необычайным умом, была самой красивой девушкой в Алабаме. Все так говорили, и это была чистая правда. Когда ей исполнилось шестнадцать, она вышла замуж за двадцативосьмилетнего бизнесмена из приличной новоорлеанской семьи. Их брак продлился год. Она была слишком юна, чтобы быть женой или матерью. К тому же ее обуревали высокие стремления: ей хотелось получить высшее образование и сделать карьеру. И она ушла от мужа, а меня препоручила заботам своей большой алабамской семьи.

В течение многих лет я редко видел обоих родителей. Отец был занят делами в Новом Орлеане, а мать, окончив колледж, карабкалась по лестнице успеха в Нью-Йорке. Что ж, меня такая ситуация вполне устраивала. Моя жизнь мне нравилась. У меня была куча добросердечных родственников, тетушек и дядюшек, а особенно я любил одну из них — седую горбатенькую старушку по имени Сук. Мисс Сук Фолк. Были у меня и другие друзья, но она всегда оставалась моей самой лучшей подружкой.

Именно Сук рассказала мне про Санта-Клауса, про его окладистую бороду, и красную шубу, и сани, полные подарков, и я верил ей, как верил в то, что на все воля Божья, или воля Господа, как Сук частенько Его называла. Стоило мне поранить палец на ноге, или свалиться с лошади, или поймать крупную рыбину в ручье, словом, что бы ни случалось со мной, хорошее или дурное, — все это было проявлением воли Господа. Именно эти слова произнесла Сук, когда пришло пугающее известие из Нового Орлеана: мой отец пожелал, чтобы я приехал туда и провел с ним Рождество.

Я заплакал. Ехать мне не хотелось. Я еще ни разу не покидал маленького городишка, притаившегося в алабамской глуши в окружении лесов, ферм и речушек. И мне никогда еще не приходилось ложиться спать без того, чтобы Сук не ерошила мне пальцами волосы и не целовала меня, приговаривая: «Спи сладко!» К тому же я боялся незнакомых людей, а мой отец был одним из них. Мы виделись несколько раз в жизни, но воспоминания о нем были смутными, я понятия не имел, какой он. Но как сказала мне Сук: «На то воля Господа. И как знать, Бадди, может быть, ты увидишь там снег!»

Снег! Пока я не выучился читать, Сук читала мне разные сказки, и в них постоянно упоминался снег. Кружащиеся в воздухе сказочные снежинки… Я мечтал о снеге, он был чем-то волшебным и таинственным, что мне так хотелось увидеть, попробовать на вкус и на ощупь. Конечно, сделать это мне пока еще ни разу не удалось, да и Сук тоже. Да и как бы мы могли, живя в жаркой Алабаме? Уж не знаю, с чего она решила, будто я смогу увидеть снег в Новом Орлеане, ведь в Новом Орлеане еще жарче! Ну не важно. Она просто пыталась воодушевить меня на эту поездку.

Мне купили новый костюм. К лацкану прикололи табличку с моим именем и адресом. Это было сделано на тот случай, если я потеряюсь. Ведь мне предстояло ехать одному. На автобусе. И все надеялись, что такая табличка убережет меня от неприятностей. Все, кроме меня. Я испугался до смерти. И разозлился. Я был в ярости на отца, этого незнакомца, который заставил меня покинуть дом и провести Рождество вдали от Сук.

Мне предстояло проехать четыреста миль или что-то около того. Первая моя остановка была в Мобиле. Там я пересел на другой автобус, и мы бесконечно долго ехали среди болотистых равнин, а потом вдоль морского побережья, пока наконец не прибыли в шумный город, где по улицам ездили беспрестанно звонящие трамваи, битком набитые зловещими людьми, с виду иностранцами.

Это и был Новый Орлеан.

И вдруг, как только я вышел из автобуса, какой-то мужчина подхватил меня на руки и сжал так, что у меня перехватило дыхание; он смеялся и плакал — этот высокий, симпатичный мужчина смеялся и плакал. Он сказал:

— Ты меня не узнал? Ты не узнал папу?

Я молчал. И когда мы ехали по городу в такси, я не проронил ни слова, пока наконец не спросил:

— Где же он?

— Наш дом? Уже недалеко…

— Не дом. Снег.

— Какой снег?

— Я думал, тут полно снега.

Он удивленно посмотрел на меня и рассмеялся:

— В Новом Орлеане никогда не бывает снега. Во всяком случае, я об этом ничего не знаю. Слышишь гром? Скоро пойдет дождь — вот это совершенно точно!