Дорогие дети: сокращение рождаемости и рост «цены» материнства в XXI веке

Кейша МакБрайд, рассуждая в этом же направлении, демистифицирует конструируемый в медиа образ всепоглощающей материнской любви, порождающий у матерей чувство вины за несовпадение с ним[285]. В частности, профессор МакБрайд сравнивает образ ребенка, делающего свой первый неуверенный шаг навстречу раскрытым объятиям матери, конструируемый в культуре, со своим реальным опытом взаимодействия с малышами. По ее мнению, «первый шаг», как и «первая улыбка», которые «обязательно должны произойти на глазах у матери», являются устойчивыми метафорами. Во-первых, пишет МакБрайд, дети постоянно осваивают новые навыки, и зафиксировать презентацию каждого нового умения ребенка не в состоянии ни одна даже самая вовлеченная мама. Во-вторых, научение не является линейным процессом, четко отделяющим один этап взросления от другого. С этой точки зрения, уловить «первый шаг» бывает трудно, поскольку фактически он может представлять собой череду действий, растянутых во времени.

Кроме того, «материнский перформанс», включающий ритуалы, символизирующие материнскую любовь, варьируется в разных культурах и семьях. Так, исключительно «материнской обязанностью» может считаться пение колыбельных песен, чтение сказок перед сном, купание малышей, обязанность забирать ребенка из школы или детского сада. В тех случаях, когда речь идет об услугах няни, разграничение сферы ответственности часто связано с установлением властной иерархии. Однако в культуре детоцентризма эти границы сохранять все сложнее — уход за ребенком требует эмоционального вовлечения, непрерывности исполнения и способствует созданию чувственных связей между отправительницами и получательницами/лями заботы.

Пей Чиа Лан изучает характер взаимодействия между нянями из развивающихся стран Юго-Восточной Азии и их работодательницами из более богатых соседних государств. В данном регионе большинство женщин совмещает материнство и профессиональную занятость, вне зависимости от достатка семьи. В исследовании Пей Чиа Лан подробно анализируется создание символических границ между мамами и их заместительницами посредством определенных ритуалов[286]. Женщины, нанимающие помощниц, объясняют, что коммерческая услуга не подразумевает вмешательства и супервизии, как в случае, когда функции заботы выполняются старшими членами семьи, чаще всего бабушками. Приглашение няни, таким образом, избавляет от нежелательных эмоций, связанных с возможными межпоколенческими конфликтами.

Среди представительниц крепкого среднего класса в странах Юго-Восточной Азии принято нанимать нянь-эмигранток с проживанием в семье. Импортные услуги дешевле местных, с живущей в семье няней нет необходимости тратить время и деньги на переезды. Часто имеющие нелегальный статус женщины легче субординируются, в отличие от местных нянь, вступающих в дискуссии и ценящих собственное мнение. Мужчины здесь неохотно разделяют семейные обязанности, равенство в семье достигается за счет построения другого типа неравенства — посредством делегирования домашней работы эмигранткам из стран третьего мира. Перепоручив хозяйственный и эмоциональный труд, более обеспеченные женщины получают возможность работать по специальности и вносить свой вклад в общественно полезные дела.

Заботясь о чужих детях, няни-эмигрантки оставляют дома собственных детей под присмотром родственников/ниц или других низкооплачиваемых нянь. То есть женщины из более развитых стран прибегают к услугам коммерческого присмотра, чтобы сохранить свои значимые социальные позиции, в то время как для современниц из бедных стран перевод заботы о детях на аутсорсинг является способом выживания. Оставив детей на попечение других взрослых, они сами отправляются в те места, где заработки позволяют думать об обеспечении более выгодного социального старта для своего потомства.

Таким образом, аутсорсинг домашнего труда является условием функционирования рыночной экономики. Однако у этого обстоятельства есть свои особенности: с вовлечением наемных помощниц, выполняющих работу, связанную с заботой, тесные эмоциональные связи традиционной семьи расширяются. Особая семейная близость ослабевает, в частности, если кто-то другой совершает ритуальную функцию жены и, например, гладит рубашки мужа или укладывает ребенка спать, получая за это оплату.

В популярном воображении с функцией заботы о детях лучше всего справляются матери, поскольку биоцентристский дискурс приписывает матерям особое свойство, важное для выполнения эмоционального труда, — «безусловную любовь». Но работа няни делает очевидным тот факт, что вне зависимости от кровного родства уход за ребенком требует большого эмоционального вклада. Супервизия над маленькими детьми, кем бы она ни выполнялась, в эпоху детоцентризма предполагает способность распознавать индивидуальные потребности ребенка, принятие, терпение и определенную жертвенность, которые, по сути, и репрезентируют «безусловную любовь».