Дорогие коллеги. Как любимая работа портит нам жизнь

Вопрос о том, можно ли считать Vine-блогеров художниками, выходит за рамки этой книги. Для нас важно то, что восторги по поводу любительского творчества, которым люди занимаются исключительно из любви к своему делу, часто оказываются бархатной перчаткой на железном кулаке, готовом сокрушить любое сопротивление. В 2019 году я присутствовала на дискуссии в лондонской художественной галерее, посвященной «будущему работы». В части, отведенной под ответы на вопросы из зала, два художника упомянули о своих абьюзивных отношениях с миром искусства. Окей Фокс (OK Fox), одна из ведущих подкаста «Искусство и труд», отметила, что молодым людям приходится много трудиться, чтобы поступить в элитные художественные школы. Часто они хотят получить художественное образование потому, что чувствуют себя аутсайдерами и не хотят заниматься той работой, которую предлагает им капиталистическая система. При этом, как отмечают Окей Фокс и Люсия Лав, студенты художественных школ готовы вкалывать на протяжении нескольких лет в надежде когда-нибудь стать профессиональными художниками. Все свои надежды они связывают с карьерой творца, но потом выясняется, что мир искусства отказывается отвечать взаимностью. Наташа Бунтен, уже многие годы работающая в сфере искусства, указывает, что выпускники художественных школ часто не имеют представления о том, как сделать успешную карьеру, найти финансирование и устроиться на работу, где им будут платить. Несмотря на весь оптимизм Ричарда Флориды по поводу положения креативного класса, художники по-прежнему прозябают на задворках. У «Фабрики» Кунса есть оборотная сторона – это бывшие промышленные помещения, которые захватывают художники. После того как в 2016 году пожар на территории арт-пространства Ghost Ship – бывшего складского помещения в стремительно джентифицирующемся городе Окленд, штат Калифорния, где проживала одноименная художественная группа, – унес жизни 36 человек, Александр Биллет и Адам Тёрл написали статью для Red Wedge Magazine, где заявили: «Америка ненавидит своих художников. Америка ненавидит молодежь из рабочего класса». По их словам, погибшие в пожаре люди «стали жертвами экономики художественной и музыкальной индустрии, не дающей большинству художников и музыкантов возможности нормально существовать. Они мертвы потому, что сфера искусства была подчинена финансовому капиталу. Они мертвы потому, что джентрификация отнимает у нас право на город и вытесняет на окраины художников (прежде всего небелых) и молодых рабочих»[445].

Из базовой человеческой потребности творчество превратилось в занятие для избранных. Нарратив о том, что художники творят исключительно из любви к своему делу (возможно, так бы и было, если бы все имели время, ресурсы и возможности заниматься творчеством), используется для оправдания различных форм эксплуатации, а не для того, чтобы сделать миры искусства открытыми для всех. Но искусство все равно остается важнейшим и величайшим из удовольствий, доступных человеку. Элисон Стайн пишет на сайте Talk Poverty: «Когда мне кажется, что у меня ничего нет, я вспоминаю, что могу передать своему сыну дар творчества, дар воображения, подарить ему возможность испытать счастье, просто сидя на веранде и раскрашивая картон»[446].

Мы не сделаем этот мир более дружелюбным для художников, если примемся утверждать, что творчество не является «настоящей» работой. (Это не противоречит тому, что творчество приносит людям радость.) Путь к реальным изменениям к лучшему – объединение работников сферы искусства, уверена Керри Гинан. Так, Наташа Бунтен стала соучредителем Образовательного центра для работников сферы культуры в Нью-Йорке. Проработав долгие годы в сфере искусства, она испытала разочарование и даже ужас из-за царящей в нем эксплуатации. Бунтен, чей дедушка был художником, основавшим небольшой фонд для поддержки работников сферы искусства и ремесленников, получила художественное образование в Нью-Йоркском университете. Прежде чем устроиться на работу в Музей Гуггенхайма и заняться консалтингом, она прошла неоплачиваемую стажировку. «Я поняла, что мне нужно как-то помогать местному сообществу и людям, с которыми меня объединяет чувство классовой солидарности», – рассказывает Бунтен. Так она начала исследовать проблему труда в мире искусства и узнавать о том, как создавались профсоюзы в других сферах.