К тому моменту уже несколько лет существовала Национальная ассоциация образования (NEA) – профессиональная организация, в которой господствовали мужчины-администраторы, возмущенные вторжением женщин в их рабочую сферу. Но участницы CTF, опираясь на свой преподавательский опыт и используя свои коммуникативные навыки (отточенные опять же на работе), создали организацию, которая стала бороться за права учителей и их учеников из рабочего класса. Хейли яростно критиковала промышленников. Однажды, выступая перед толпой, она заявила: «Сегодня в Америке сражаются два идеала: промышленный идеал, доминирующий благодаря господству коммерциализма, который подчиняет работника производимому продукту и используемым в производстве машинам; и идеал демократии, идеал просветителей, который ставит человека выше любых машин и требует, чтобы вся деятельность человека служила его самореализации». Преподавание будет приносить учителям удовольствие только в том случае, утверждала Хейли, если они будут готовить своих учеников к жизни в мире, где те станут полноправными членами демократического общества, а не просто рабочей силой[217].
В ответ на восстание чикагских учительниц NEA начала налаживать связи с женскими клубами и общественными организациями (предшественниками современных НКО). Но участницы этих клубов и организаций в основном были буржуазными активистками и не работали в школах. Хейли и ее коллеги предпочитали действовать совместно с представителями рабочего класса, объединив учителей из нескольких городов в Американскую федерацию учителей (AFT). Они также стали сотрудничать с Чикагской федерацией труда, чтобы помочь в создании организации женщин – работниц фабрик. Кроме того, в 1916 году AFT вступила в национальную Американскую федерацию труда (AFL). Однако отношения учительниц с промышленными профсоюзами были непростыми. Официально AFL выступала за введение «семейной зарплаты». В соответствии с этой линией предполагалось, что к рабочему классу относятся только мужчины, а женщины должны сидеть дома и заниматься бытовыми делами. Учительницы же требовали, чтобы женщины и мужчины зарабатывали наравне друг с другом. Их требование распространялось и на замужних женщин, которым по-прежнему часто запрещали заниматься преподаванием[218].
Внутри учительского сообщества тоже случались конфликты. Несмотря на все лидерские качества Хейли, президентом-основателем AFT был избран мужчина – Чарльз Стиллман из Чикагской федерации мужчин-учителей. Учителя и учительницы спорили о принципах профессионализма, привилегиях учителей средней школы и вступлении США в Первую мировую войну, бушевавшую в то время. Чернокожие учителя получили право преподавать в сегрегированных школах. Однако проблемы, с которыми они сталкивались, обучая чернокожих учеников в гораздо более тяжелых условиях, чем их белые коллеги, часто игнорировались в ходе профсоюзных дискуссий. Основное внимание уделялось другим вопросам. К рабочему или к среднему классу относятся учителя? Должны они заниматься профсоюзным активизмом, создавая проблемы для работодателей, или цинично торговаться за улучшение условий труда? И, наконец, основополагающий вопрос: движет учителями любовь к своим ученикам или желание заработать?[219]
Поначалу от учителей требовали заботиться о своих учениках, но как только они начали создавать профсоюзы, администраторы школ сочли, что заботливые учителя выходят из-под их контроля. Из святых они превратились в исчадий ада. Школы начали внедрять новую «науку» управления – идеи Фредерика Уинслоу Тейлора о разделении и деквалификации труда, – чтобы контролировать своих непокорных сотрудников. Школьных учителей и прежде отказывались считать квалифицированными работниками, теперь же утверждалось, что они вовсе не обладают никакими профессиональными навыками. Именно в то время начали применяться стандартизированные тесты, кошмар современных учительских профсоюзов. Тогда же появилась практика отбора учащихся из привилегированных социальных групп на специализированные или просто более престижные учебные программы[220].