Дорогие мои мальчишки

— Ведь представить себе только, сколько на его плечи легло! Мать убита, отец на фронте, тоже неизвестно, жив ли еще, на руках две сестренки… Не по годам забота. Работа в Затоне, чего говорить, товарищи, нелегкая. А он еще с этими синегорцами возится. Заботник. Великий заботник!

— Дерутся они, дьяволята, с вашими этими юнгами, —  пожаловался неожиданно директор начальнику школы. — Задирают ваши.

— Ну, ваши тоже в долгу не остаются, — сказал тот. —  А у меня, кстати, к вам просьбишка была как раз. Баркасик я один там видел в Затоне. Вот если бы там немножко двигатель перебрать да кое-что подправить, была бы у моих юнгов посудина. А то совсем осухопутились. Не могли бы вы нам помочь?

— Вот и дело! — воодушевился Плотников. — Споются. Тут вам и польза и мораль. И дракам конец. Только уж придется вам, товарищи моряки, покланяться нашим. Там у них свои законы, мальчишьи. Своя порука. Пусть уж и договариваются сами.

Он, видно, все еще был под впечатлением разговора с ребятами.

— Золотой народ. Заботники. А фантазии-то сколько! Ах, мальчишки мои хорошие!

Глава 18 Поговорим, как мужчина с мужчиной

— Здесь проживает товарищ Бутырев Капитон?

— Входите, отперто! — крикнул Капка.

Стукнула щеколда, дверь в сени растворилась. Вошел Виктор Сташук. Увидев его, Капка поднялся. Он был озадачен и готов ко всему. Сташук, разглядев при свете коптилки Капку, тоже замер от неожиданности и сделал поворот к двери, готовый уйти.

— Мне товарища Бутырева, — сказал он нерешительно.

— Я Бутырев.

— Нет, мне нужно самого Капитона Бутырева.

— Я это!

Сташук смотрел на него с недоверием. Вот так дело! Неужели этот шпиндель и есть тот самый Капитон Бутырев, к которому его направили из школы? Но отступать уже было поздно, и, кроме того, комсомольцы, пославшие Сташука, строго-настрого наказали договориться с ремесленниками. Ничего не поделаешь дисциплина. Сташук чинно откозырял и щелкнул сдвинутыми каблуками. Но в эту минуту вбежала Рима. Увидев Сташука, она на мгновение смутилась, потом быстрым взглядом окинула юнгу и брата, заметила неловкость и замешательство.

— Здравствуйте! Капа, ты познакомился? Это тот флотский самый.

— Вижу, — сказал Капка, глядя в сторону.

— Помнишь, Капа, про которого я тебе рассказывала? Помнишь теперь?

— Мало о каких флотских ты мне уши прожужжала!

Сташук сделал шаг вперед, свел каблуки, еще раз козырнул:

— Разрешите? Юнга школы Балтийского флота Сташук Виктор. Прибыл по заданию.

— Бутырев, — сухо представился Капка. — Присаживайтесь… Ты что, Римка, опять собралась в кино?

— Нет, в кино нынче не получится, — сказал Сташук, присаживаясь на край табурета. Он снял двумя руками бескозырку и аккуратно положил ее на колени. — Увольнительную мне дали только до восьми. У нас к вам будет дело одного такого свойства… Ребята-комсомольцы через меня к вам обращаются…

Он замолчал, надеясь, что Капка полюбопытствует и спросит, за каким делом послали Сташука комсомольцы. Но Капка не любопытствовал. Вид у него был очень официальный. Сташуку опять захотелось плюнуть на все и уйти. Он чувствовал себя уязвленным. Однако надо было выполнять поручение. Сташук метнул на Капку из-под бровей хитрый взгляд, решил переменить тактику.

— Мы вроде ведь уже встречались с вами!

— Возможная вещь, — сказал Капка совершенно так, как произносил это мастер Корней Павлович. — Допустимо вполне. Не помню только. Так насчет чего будет дело?

— Значит, вопрос такой стоит — дело оборонного значения, — начал Сташук и коротко изложил свое дело.

Юнги обращались к ремесленникам с просьбой помочь им отремонтировать старый баркас, без дела лежащий на заводской площадке.

— Прошпаклюем, покрасим это уж мы сами, — говорил Сташук, — и такелаж весь и рангоут поставим. — Он посмотрел краешком глаза на Капку — какое впечатление произвели на этого сухопутного сложные морские слова, но Капку, казалось, не проняли корабельные термины. — А вот вы бы нам насчет движка помогли, перебрать бы надо, цилиндр расточить, ну и тому подобное.

Капка солидно поджал губы. Он сидел, уставившись в стол, соображал что-то.

— Рима, налей товарищу чаю.

— Спасибо, не беспокойтесь, — вскинулся Сташук, — я ведь по делу. На минуточку.

— Дело-то не минутное, — строго пояснил Капка. — М-да… Эта работа не так простая. Я тот баркас знаю. С ним возни будет. Работа своего времени требует. Тут надобно каждый момент наперед учесть. Это ведь не «ать-два, ать-два» или там на сухом месте веслами водить. Главное, ребята чересчур перегрузку имеют. Дает себя знать. Достается ребятам. А это уж сверх того будет.

Разговор получался теперь уже деловой, и оба были довольны, что все идет так всерьез.

— Уж прямо не знаю, что и сказать, — говорил Капка, дуя на блюдечко, которое он держал в растопыренных пальцах. — Пейте еще… Рима, налей.

Рима налила Сташуку еще одну чашку и села в сторонке молча. Она понимала, что разговор идет мужской и ей вмешиваться не к лицу.

— Ты уж будь друг, окажи, — сказал Сташук, ожесточенно дуя на горячее блюдечко, которым только что обжег себе губы.

— А что я, директор? Или кто?